Мы ускорились, попутно я пыталась найти пути к отступлению. Поднявшись по ступенькам на круглый настил, тканевая палатка не была временным пристанищем. Она вкопана в землю и стала частью пейзажа со стульями под открытым небом, верандой, конференц-залом, спальней и ванной комнатой.
Тяжело дыша, Дэниель пригнулся и потащил меня внутрь палатки, грязь сменилась ковром, мы прошли вперед в большую спальню с нишами. Мой взгляд сразу же переместился на кровать.
Мое сердце будто сошло с ума.
Дэниель усмехнулся.
― Если собираешься задавать вопросы, сначала разберись с гребаными фактами. Да, я всегда знал, что в полном дерьме, так как передо мной два брата. Да, я не был запланирован, и Кат испытывал огромное удовольствие, говоря, что моя жизнь ― ебаный подарок, и я должен быть благодарным. Но не по этой причине он такой ублюдок.
Желая, чтобы между нами была хоть какая-то дистанция, я прошептала:
― А почему?
Дэниель шагнул ближе, прижимаясь грудью к моей.
― Потому что она не любила его. Она никогда не любила его… что бы он ни делал. И это, блядь, подкосило его.
― Кто его не любил?
― Роуз.
― Кто такая Роуз?
― Жена Питера.
― Питера?
Мой разум лихорадочно работал, цепляясь за полузабытые воспоминания.
Дэниель зарычал.
― Блядь, ты такая тупая. Как думаешь, почему Бонни никогда не любила нас. Мы не должны были существовать. Понятно? Кат увёл жену Питера практически у него на глазах. Она забеременела от него.
У меня отвисла челюсть.
― Так вот почему Кат убил его? Чтобы претендовать не только на наследство, но и на наследников?
Дэниель покачал головой.
― Нет, он убил его, потому что Бонни сказала ему сделать это. Она притворяется, что Кат предал ее, но как только она узнала, что Роуз беременна, она изменила правила игры. Она всегда, блядь, меняет правила игры.
У меня в голове все поплыло.
― Значит…
― Больше никаких гребаных вопросов. ― Схватив меня за подбородок, он повернул мое лицо к кровати. Его смех звучал наигранно и злобно. ― Очень скоро собираюсь воспользоваться ею.
Толкнув меня, захихикал, когда я ударилась коленом о кофейный столик на котором стояли металлические чашки и кувшин с водой. Кувшин покачнулся, проливая холодную жидкость на мои джинсы и растекаясь лужицей на пол.
― Ради всего святого, Уивер. ― Шагнув вперед, он схватил меня за затылок, заставляя наклониться над беспорядком. ― Видишь, что ты натворила?
Он обращался со мной, словно с собакой, которая нассала на ковер.
Все разговоры и вопросы исчезли. Его действия скрывали любую слабость, которая могла проявиться, напоминая мне, что у каждого есть скелеты в шкафу, но это не имело значения. Важно то, кем ты стал, несмотря на прошлое. А Дэниель не собирался меняться.
― Прибери за собой это дерьмо.
Вошёл Маркиз, не обращая внимания на то, как грубо держал меня Дэниель. Он кивнул, словно это было в порядке вещей, поставил чемодан рядом с кроватью. Не сказав ни слова, снова вышел.
Сжав в кулак мои короткие волосы, Дэниель приподнял меня и запечатлел на губах непристойный поцелуй.
Что за…
Меня тошнило.
Как только он меня отпустил, я провела пальцем по языку, отступая.
― Просто потому, что…
― С меня хватит. Еще одно слово, Уивер. Еще одно ебаное слово. ― Его рука дрожала, когда он указывал на лужу на полу. ― Приберись и прими душ. От тебя воняет. Я надеюсь, что ты и эта спальня будете чистыми для нашей встречи, когда вернется мой отец.
Я оскалила зубы.
― Ты думаешь, что неприкасаемый, Дэниель Хоук, но позволь тебе сказать. Это не так. Я знаю, кто ты на самом деле, и не позволю тебе изнасиловать себя. Я причиню тебе боль, это может произойти сегодня, завтра или послезавтра. Я…
Он громко рассмеялся, прервав меня:
― Глупые обещания от глупой Уивер. Знаешь, во что верю я? Сегодня вечером я буду трахать тебя. Завтра сделаю тебе больно. А послезавтра унаследую одно из богатейших поместий в мире, потому что ты будешь мертва. Я не ошибка. Я ― избранный. Так что заткнись, нахуй, и приготовься для меня.
Он снова поцеловал меня, его гнилой язык пытался проникнуть мне в рот.
Мой желудок взбунтовался, и во вспышке безумия я разжала губы и позволила ему углубить поцелуй.
Затем укусила.
Сильно.
Очень, очень сильно.
Медная кровь наполнила мои вкусовые рецепторы, триумфально проливаясь первой кровью. И она была не моей.
― Блядь. ― Он дернул меня назад. Боль пронзила голову, когда его пальцы вцепились в волосы. ― Еще раз так сделаешь и больше не придёшь в себя.