— Мам, там же прораб — отец Анжелы. Какая будет работа, после того, как я отказался жениться на его дочери? — напомнил ей, не прекращая рассматривать себя в зеркало.
— Да, ты прав, — вздохнула мать. — После такого никакой работы. Но я не пойму, какая муха тебя укусила? Такая девочка милая, так любит тебя.
— Мам, тема закрыта. — резко оборвал ее. — Я ее не люблю, и на этом все разговоры о свадьбе закончим. Галстук есть?
Галстук нашелся у отца — и не один. Удивился, обнаружив в связке галстуков хороший, шелковый. Итальянский. Потом вспомнил, что отец недавно ездил в командировку в Италию, мать писала об этом мне, когда я служил. Объединение «Алтайхолод», где он работал, собирались запускать новую линию по производству мороженого и его отправили на стажировку.
Я ловким движением завязал узел галстука. Мать удивилась:
— Надо же, как у тебя ловко получается! И когда успел научиться?
Снова глянул на себя в зеркало. Нет, я морально не готов к такой одежде!
Тут словно в голову стукнуло: «А чего это я из себя строю? Иду устраиваться обычным водилой, по совместительству охранником и еще хрен знает кем на подхвате. Смысл наряжаться, как на свадьбу?» — вспомнив о свадьбе, поморщился и снял галстук.
Минуты через три стоял перед зеркалом в джинсах — все те же варенки — и в футболке с Цоем.
Быстро вышел в прихожую и тут же набрал номер Валька.
— Валек, мне нужно срочно на Гору. Время поджимает. Можешь подбросить?
— Потом на плиты со мной сгоняешь?
Я хмыкнул: Валек своей выгоды не упустит! Плиты — это дикий пляж на Оби, неподалеку от Речного вокзала.
— Заметано, — не стал с ним спорить, по прошлому опыту знаю, не отвяжется.
Скоро я уже ехал на Гору. Юркая «Ява» обходила грузовики и автобусы, срезала углы — по тротуарам и через дворы, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.
Через сорок минут Валек домчал меня до нужного места. По Змеиногорскому тракту мы поднялись на Гору, проехали частный сектор и обогнули владения Института садоводства Сибири.
Валек притормозил.
— Ты в садоводы-любители решил записаться? — хохотнул он. — Тогда уж лучше ко мне, в ТЮЗ. Там еще один рабочий сцены требуется.
— Спасибо, но поросят играть мне еще рано, из ума не до конца выжил, — усмехнулся я. Работа у Валька была непыльной, но очень уж суетной.
— Дурной, я не играю поросят. Я на сцену-то только в одном спектакле в качестве избушки на курьих ножках выхожу, — Валек обиделся. — Так-то избушка на колесах, а я типа куриные ноги. Прикольно получается, как будто изба сама идет. А че, детишкам нравится!
— Ладно, давай, время поджимает, — я хлопнул его по плечу.
— А куда дальше? — Валек приоткрыл шлем и огляделся. — Тут институт, там — крайкомовская дача.
— Где-то здесь должно быть, — я задумался. — Давай попробуем через Лисавенко проехать. Может, там дальше что есть.
Обнесенное очень высоким забором здание мы обнаружили за территорией дендропарка, спустя еще десять минут.
Закрытые ворота, рядом с ними неприметная дверца. Я нажал кнопку звонка.
Дверь приоткрылась и на меня с подозрением взглянул человек в камуфляже.
— Фамилия, имя, — потребовал он.
— Агеев, Владислав, — ответил я, протянув паспорт.
Охранник сверил фото в паспорте с моим лицом, вернул мне документ и кивнул:
— Проходите.
— Влад, я тебя здесь буду ждать! — крикнул вслед Валек.
Недостроенное здание промышленно-лабораторного типа, видимо, некоторое время стояло законсервированным. Но сейчас здесь шли лихорадочные ремонтные работы. Сверкали огоньки сварки, деловито спешили рабочие с инструментами и стройматериалами, разгружался фургон с оборудованием. Обычная строительная суета. Бросилось в глаза отсутствие пьяных. Работали споро, деловито и слаженно. Такое можно увидеть, если посмотреть на муравейник: в хаосе вдруг открываются упорядоченность, смысл и система.
— Вам туда, — сказал охранник, показав на отдельно стоящий дом.
Дом старый, деревянный, в два этажа.
Я вспомнил этот дом! Когда-то, когда жил первый раз, нас, школьников, водили сюда на экскурсию. Это домик академика Лисовенко. Экскурсовод рассказывал, что в двух-трех комнатах жил сам академик Лисовенко с семьей, а на остальной площади дома располагались лаборатории знаменитого генетика и селекционера.
Прошел по асфальтированной дорожке к широкому крыльцу. Вошел внутрь и оказался в просторном холле, заставленном кадками с цветами. Не сразу заметил среди цветов стол секретарши… администратора… хрен знает, как в это время, в этой конторе называется девочка на «ресепшн»?