Спустился по лестнице. Фойе встретило меня запахом земли и зелени. Видимо, секретарша недавно полила цветы. На разлапистых резных листьях неизвестного мне растения блестели капли воды. Другие цветы тоже были ухоженными. Улыбнулся, заметив большую лейку рядом с одним из горшков.
Стол секретарши пустовал.
Вышел на крыльцо и зажмурился. Солнце на миг ослепило. Не замедляя шага прошел мимо строителей, о чем-то громко спорящих у лесов. Охранник у глухого забора, увидев меня, молча достал связку ключей, выбрал один и открыл небольшую дверцу.
Валек ждал там же, где я оставил его час назад. Он стоял, прислонившись спиной к ограде, с бутылкой минералки в руке. Видимо, успел сгонять до ларька.
— Ну что, прокатило? — спросил он.
Он достал из кармана ключи и ловко открыл минералку. Жестяная крышечка отлетела куда-то под забор.
Я взял у него бутылку, сделал глоток. Вода тепловатая, но приятная. Глянул на этикетку: «Боржоми».
— И что теперь? — не унимался альбинос. — Какая работа-то? Что ты, как партизан — слова не вытянешь!
Я пожал плечами, протянул бутылку обратно.
— Пока не знаю, — ответил ему. — Но контора серьезная.
— А деньги? Деньги будут? — не унимался друг.
— Будут, — ответил коротко.
Валек прищурился, хмыкнул, но больше вопросов не задавал.
— Садись, поехали на реку, — сказал он, протягивая мне шлем. — Но сначала заскочим ко мне. Отец подарок прислал — крутая штука! Увидишь — обалдеешь!
Валек просто светился. Я попытался угадать, что же могло привести моего и без того эмоционально друга в состояние, близкое к эйфории, и не смог. Валек всегда бурно радовался любой мелочи. Так что это мог быть как новый мотоцикл, так и новая кассета с записью того же Жени Белоусова, которого Валек мог слушать бесконечно. Отец Валька… Зубной врач, если меня не подводит память. Живет где-то в Краснодарском крае. С матерью Валька он развелся лет десять назад, но сына все эти годы поддерживал. И сейчас поддерживает — деньгами, редкими звонками, иногда такими вот «подарками».
— Что на этот раз? — Спросил, застегивая под подбородком ремешок шлема.
Валек только усмехнулся, завел мотоцикл.
— Увидишь, — сказал он.
Я сел за ним и «Ява» дернулась с места. Ветер сразу ударил в лицо, сбивая остатки духоты с кожи. Впереди было что-то новое. И я к этому новому был готов.
Мы свернули со Змеиногорского тракта и Валек остановил мотоцикл у двухэтажного дома. Он жил здесь, недалеко от института Лисовенко. Я остался у мотоцикла, а он быстро заскочил в подъезд и через пару минут вернулся, перекинув через плечо потрепанную спортивную сумку.
— Ну что, погнали? — сказал он, приплясывая от нетерпения.
На берегу Оби почти безлюдно. Мужик с арбузом на выцветшем стареньком покрывале. Двое парней курят возле зеленой «копейки», рядом с ними трехлитровая банка пива. У самой воды расположилась парочка: крупная женщина лет сорока пяти — пятидесяти и тщедушный мужичонка, который рядом с корпулентной спутницей выглядел совсем потерянным.
Валек расстегнул сумку и с торжествующим видом достал ружье для подводной охоты.
— Зацени, вот это подарок, а⁈ — похвастался он, сверкая зубами.
Я покрутил ружье в руках — штука серьезная.
— С таким лучше бы подальше от людей отъехать, — предупредил его, но Валек уже натянул маску и нагнулся, закрепить ласты.
— Расслабься, я же не в них стрелять буду, — и он, смешно задирая колени, прошлепал к воде, почти сразу же нырнув.
Я разделся, зашел в воду следом, но только окунулся. Плавать не хотелось. Через пять минут я уже сидел на мотоцикле и смотрел, как Валек то появляется на поверхности, то исчезает в глубине.
Тем временем крупная женщина в черном сплошном купальнике вошла в воду и поплыла вдоль берега. Ее движения были удивительно грациозными для такого мощного тела. Мужичок тут же растянулся на песке, натянув ситцевую панаму на лицо. Через минуту послышался тонкий, свистящий храп. А его спутница тем временем плавно скользила по воде. Затем сделала четкий разворот и нырнула.
— Бывшая пловчиха, что ли? — пробормотал я, наблюдая, как ее тень мелькает в мутной воде.
Солнце пекло немилосердно. Где-то там, в глубине, Валек с его новой игрушкой гоняется за невидимой добычей. Нашел место для охоты — пляж. Я усмехнулся: тут даже если и была рыба, то ее давно распугали отдыхающие.