— Ой, да какая разница. Гадаешь, деньги берёшь — как цыганка. Только ты взаправду, говоришь, предсказываешь.
— Прям взаправду? — усмехнулся я.
Впрочем, в современном мире такому можно было и не удивляться. С одним гуру ведь я уже пообщался. Интересно, переформатирует он там ту Ленку по просьбе оружейника обратно или нет?
— Ага, — закивала Машка с видом пророка. — Прикинь! Она мне ещё два года назад нагадала, что я в полиции работать буду. И вот! — хлопнула себя по плечу, будто там погоны висели. — Теперь товарищ лейтенант, ха!
— Хм… Интересное предсказание, — я поджал губы, душа улыбку. — Но два года назад ты уже в Академии МВД училась.
— Ну и что? Училась и училась… А мечтала о другом. Я вообще-то блогером хотела! И сейчас хочу… У-уф… — Машка вытянула губы, сложив на лице комедийную трагедию. — Ну па-а-ачему я должна шить дела, когда рождена для большего?
Она потянулась к рыжей, обняла за плечи.
— Алька! Подруга! Нагадай мне мужика богатого! Чтоб я уволилась и стала знаменитой! Желательно до понедельника…
— Легко сказать! — фыркнула Аля. — Это тебе не супермаркет: «Заверните мне, пожалуйста, олигарха без прицепа». Тут дело тонкое, понимаешь? Приворот называется. А для этого нужен конкретный кандидат.
— А-ай! — скривилась Машка, откинулась назад, чуть не свалившись с табурета. — Конкретный! Нет сейчас мужиков конкретных, вымерли, или того хуже — женаты. Остальные все какие-то… неконкретные! Вчера захожу вот как раз в супермаркет, беру творог. Рядом — мужчина: худи брендовое, часы умные, тележка без пива и кольца нет. Думаю — редкий зверь. Прохожу мимо, он: ой, мол, извините. Типа случайно задел.
Подружка слушала, причём удивительно внимательно для её состояния.
— Я — ничего, кивнула, улыбнулась. Минут через пять пересекаемся у холодильника, — продолжала Маша. — И он такой: девушка, а какое молоко лучше — вот это или вот это?
Она изобразила его позу у холодильного шкафа.
— Стоит с двумя пакетами: фермерское и ультрапастеризованное. Объясняю. Он улыбается, благодарит. Берёт оба. Через пару минут встречаемся на кассе, уже, думаю, как старые знакомые. Он снова: спасибо за помощь, бла-бла-бла… Первый раз сам закупаюсь. Раньше жена… ну, бывшая. Учусь, типа, жить. Я уши развесила, типа, всегда пожалуйста. Рассчиталась, он тоже. Ну я что, шаг замедлила, походка от бедра, долбаный пакет руку тянет, терплю. Ну, думаю, вот он — свободный, симпатичный. А он мимо проходит и ручкой так машет. Ну, мол, до встречи, может, еще пересечемся.… район же один. А я думаю: ты что, бл*дь? Реально меня про молоко спрашивал⁈ Никакого «поехали», «я заберу», «жду в семь». Пипец, серьезна-а?.. — Машка всплеснула руками, помолчала и тихо добавила. — Вот так и живём. Сами творог покупаем и сами его домой тащим.
— Ой, и не говори, подруга… Обмельчал мужик, — подлила масла в огонь Аля, покачивая соблазнительной ножкой. — Появляется внезапно, и сразу с абонементом на психотерапевта и тревожным расстройством. Вместо «я заеду» — пишет «можешь сама доехать?». Вместо завоевания — бережёт «свои границы». Ха! А вместо реальных поступков — репосты про осознанность и сторис с чашкой кофе: «медитирую, не тревожьте, я в моменте». Современный мужчинка — это удобняшка, а не «за каменной стеной». Он не скандальный, не альфа, не брутальный — он «не вообще». А чуть что — и его унесло в диалог с внутренним ребёнком. И самый прикол, знаете какой? — Алька вопросительно обвела нас интригующим взглядом.
— Какой? — спросили мы в голос с Машкой, мне уже самому было любопытно, что за суслик этот хомяк.
— Если рыльце в пуху, — подняла палец рыжая. — Нет, он не изменял — он просто не определился. А ты такая стоишь рядом с этим чудом эволюции, слушаешь про его «незакрытые паттерны» и думаешь: может, ну его?.. Лучше в лес. К волку. К лешему? К мужику с ружьем? Там хоть твердость есть, естество… а не это — «давай поговорим, что тебя триггернуло».
Она замолчала, посмотрела на Машу и добавила уже тише, с грустным смешком:
— Не мужик, а мягкий знак.
Первая бутылка ушла быстро. Я открыл вторую… Девчонки вдруг весело затянули песню:
Сидим с бобром за столом
Вдвоём,
на ужин готовим полено.
Давай поговорим,
бобёр,
О том, что наболело.
Не слышал такую песню. Про боров знал только: «Тихо в лесу…»
— Макс, есть гитара? — спросила меня вдруг рыжая, улыбаясь, игриво глядя в упор. — Я бы сыграла.
— Нету.
— А укулеле?
— А это ещё что за фрукт?
— Ну, маленькая такая гитара. Четыре струны.