Мы поднялись на второй этаж. Шульгин неспешно вёл меня по коридору, ловко лавируя между расставленными у стен коробками и сушилками с чужими трусами.
— Колоритная у тебя коменда, — негромко заметил я ему.
— У меня? — он с иронией вскинул бровь. — Теперь уже у тебя. Привыкай. Я-то тут только в гостях появляюсь, а ты теперь постоянный клиент, так сказать.
— Слушай, а чего она так кошек не любит? — спросил я. — Прям как-то ревностно реагирует.
— Да хрен её знает, — пожал плечами Шульгин. — Может, аллергия какая, может, ещё чего. Но вообще по линии МВД тут недавно и правда пришло распоряжение, что с животными нельзя в ведомственной общаге. А она и до этого была строгая — говорят, лет двадцать назад история какая-то с ней случилась. Короче, теперь у неё личная война со всеми хвостатыми.
— Понятно, — улыбнулся я.
Мы подошли к его комнате. Общага была классической коридорной системы. Я тихонько усмехнулся, вспомнив Высоцкого, и негромко напел:
— «Система коридорная, на тридцать восемь комнаток всего одна уборная…»
Шульгин покосился на меня и хмыкнул:
— Ну, почти. У нас тут, правда, два сортира. Прогресс налицо.
Ну да, ну да, по современному счёту этой песенке — уже полвека. Только Шульгин вставил ключ в замочную скважину и повернул, как дверь соседней комнаты тут же приоткрылась, и в коридор высунулась любопытная девичья физиономия. За личиком появилась остальная девушка. Она прислонилась плечом к дверному косяку, руки сложила на груди, сама в тоненькой футболке, босиком. Я бросил беглый взгляд — фигурка ничего, ножки стройные, глаза большие. На лице — лёгкий макияж, будто всегда готова к гостям. Но в глазах усталость и какая-то нескрываемая жадность до общения.
Лицо милое, улыбка кокетливая, но взгляд такой, будто она уже давно разуверилась в принцах, и как Аллегрова в песне — ждёт только твёрдого плеча младшего лейтенанта.
— Коля, привет! — радостно вспыхнула она, словно только его и ждала все последние дни. — Чего так давно не заходишь, а?
Возле её ног тут же возникли двое карапузов — один постарше, лет пяти, второй помладше, оба взлохмаченные, в одинаковых маечках и с любопытными глазёнками, похожие на маленьких домовят. Девушка, не глядя, выставила руку, пытаясь оттеснить, будто дуршлагом или неводом, обоих обратно за дверь:
— Так, марш обратно! Не мешайте взрослым разговаривать! Быстро-быстро, кому сказала!
Карапузы смылись. Шульгин торопливо заулыбался ей, пытаясь как можно быстрее провернуть ключ в замочной скважине:
— Ир, привет! Да закрутился совсем, некогда было, сама понимаешь — работа, дела… Я же начальника замещал, врио, бумаги, отчёты…
— Ой, ну да, знаю я твою работу, — Ира игриво изогнула бедро, легко опираясь на дверной косяк. — Ты хоть иногда пиши, не забывай, что ли. Совсем пропал, даже обидно.
Тут она заметила меня и заинтересованно прищурилась, придав своему голосу дополнительный тон кокетства:
— А это кто с тобой такой молчаливый? Друг, что ли? Меня Ира зовут, — девушка скользнула взглядом по мне.
Цепко, на секунду замерев на лице, потом на плечах и ниже, до ботинок. Не найдя ничего отталкивающего и отметив отсутствие кольца на правой руке, она чуть оживилась, даже улыбнулась. — А тебя?
— Макс, — ответил я, тоже вежливо улыбнувшись для приличия.
— Слушай, Макс, а ты что, переезжаешь сюда к нам? — она увидела на моем плече спортивную сумку. Слушай, а ты можешь мне полочку прибить? А то совсем уже отваливается.
— Ирка, отстань! — шикнул на неё Шульгин. — Он просто в гости зашёл.
— А что, уже по-соседски попросить нельзя? — Ирина возмущённо дернула плечом.
Дверь в комнату, наконец, распахнулась, и мы вошли внутрь.
— Это и есть та, которая отца ищет? — спросил я.
Шульгин кивнул, усмехнулся уголком рта:
— Она самая. Работает медсестрой в поликлинике МВД. Девка, конечно, симпатичная, но слишком падкая на мужиков. Впрочем, не на всех подряд. ППСник или кинолог ей не канает. А вот ты… Смотри, держи ухо востро.
— Так и я не генерал. Ты сам говорил, простой служивый ей не интересен.
Шульгин остановился, глянул оценивающе, усмехнулся:
— Ну, ты уже ей приглянулся. Она в мужике сразу стержень видит. Ты на свои погоны не смотри — всем понятно, скоро сменятся. Да и она непростая. Молодая девка, но прожжённая насквозь. Хотя добрая. Этим некоторые и пользуются, — сказал Шульгин и усмехнулся, словно вспомнил что-то особенно приятное.
— И ты пользовался? — я с иронией глянул на него.
— Всякое бывало… Ну, давай смотреть, где тут у нас что.
Он двинулся вглубь комнаты, жестом предложив идти за ним. Комната оказалась довольно просторной по общаговским меркам.