— Кто там? — спросил я, отходя чуть в сторону от двери. Привычка ожидать пулю, пробивающую хлипкие двери, ещё крепко сидела в голове. В такие моменты сознание работало как отточенный механизм — если даже пальнут на звук голоса, непременно промажут.
Но опасности не оказалось. Из-за двери громко, бодро и совершенно беззаботно прощебетал знакомый женский голос:
— Это соседка!
Я отворил дверь. На пороге стояла Ирка, соседка по этажу. Одетая явно не по-домашнему: новенькие джинсы, пестрая футболка с каким-то модным принтом, волосы аккуратно уложены, макияж — словом, выглядела она вполне «на выход».
— Привет, — улыбнулась девушка, весело поглядывая на меня.
Глаза её при этом слегка скользнули по моему-чужому халату и мокрым волосам, с которых на шею ещё стекали капли воды.
— Привет, Ир, — ответил я. — Что-то случилось?
— Да нет, ничего, — продолжала улыбаться она, не сводя с меня глаз. — Просто решила зайти узнать, как ты тут поживаешь. Давно не виделись, сосед.
— Проходи, конечно, — я посторонился и кивнул ей, пропуская.
Ирка прошмыгнула в комнату. От нее приятно пахло шампунем, лёгкими духами и чем-то таким неуловимым, трепетным, от чего на душе становилось как-то радостнее. Признаться, я давно уже отвык от такой простой, мирной жизни, где можно вот так вот запросто в гости. Но ничего, привыкну снова. Как говорится, к хорошему привыкаешь быстро.
— Садись. Пельмешки будешь? Сейчас сварю, — проговорил я с лёгкой шутливостью, давая понять, что у меня тут обычный мужской вечер, и никакого особого романтического меню для дам не предусмотрено. Ну или, в крайнем случае, соль могу одолжить.
Но Ирке соль была ни к чему. Она, будто не расслышав моих слов, с улыбкой уселась на табурет и оживлённо защебетала:
— Ой, слушай, Макс, я тут подумала… Мне на работе пациенты в благодарность постоянно то шампанское, то вино, то конфеты дарят. Уже не знаю, куда всё это девать. Почему-то все люди уверены, что врачи только и делают, что пьют шампанское и едят конфеты. Хоть бы раз колбасу принесли, честное слово! В общем, хочешь, я с тобой поделюсь?
Я пожал плечами, улыбнулся:
— Ну как-то мужчине не комильфо подарки от женщины принимать, тебе не кажется?
— Да какие там подарки, Максим! — отмахнулась она. — Я же говорю, девать их уже некуда. Ой, короче, чего я спрашиваю? Погоди секунду, не закрывайся!
Она быстро метнулась к себе в комнату и вернулась уже с бутылкой вина и коробкой конфет, тут же сгрузив их мне в руки:
— Вот, держи. Это вино, кстати, хорошее. Ты не пробовал?
Я с сомнением покачал головой:
— Нет, вроде.
— Да ты что? Это тебе не кислушка какая-нибудь из «Пятёрочки» по акции. Давай, бокалы тащи, сейчас попробуешь.
— Так мне же завтра на работу, Ир…
— Мне тоже завтра на работу, — махнула рукой она. — Мы же чуть-чуть, просто попробуем. Да?
— «Мы»? — хитро прищурившись, переспросил я. — А я думал, это только для меня.
— А-ай, Макс, ну ты же не будешь один пить, ты же не алкоголик какой-нибудь. Давай, в общем, бокалы!
— Да у меня и бокалов-то нет.
Ирка выразительно вздохнула и закатила глаза:
— Ой, всё приходится делать самой. Не закрывайся, сейчас приду.
Она снова умчалась к себе и вернулась уже с двумя изящными бокалами на тонких ножках. Я про себя подумал, что сейчас она ещё спросит, нет ли у меня свечки или аромалампы. Что-то мне подсказывало, что вечер будет интересным и явно не таким, каким я его сам себе планировал. Впрочем, подумал я, почему бы и нет? Отдыхать и расслабляться ведь тоже иногда нужно.
Мы сели за стол, я разлил вино, с удивлением обнаружив, что у этого так называемого хорошего вина пробка не из пробкового дерева, а с резьбой, и штопор не нужен. Мы негромко чокнулись бокалами и отпили.
— Ну как? — с любопытством спросила она, глядя, как я пробую напиток.
Эх… Щас бы писят текилы, щепотку соли и дольку лимона, подумал я. Но вслух сказал другое.
— Великолепно, — с серьёзным видом кивнул я, хотя в вине не особо разбирался.
Потому как в наше время оно считалось скорее женским напитком. В моей прежней жизни менты пили водку, а когда зарплаты перестали платить и водка стала дорогой, мы не брезговали и спиртом. Нет, не тем «Роялем», что продавали в бутылках с красивыми этикетками, а настоящим конфискатом, который изымали на подпольных спиртовых точках. В девяностые такие точки были в каждом уважающем себя дворе, где местным алкашам и простым работягам наливали дозу спирта от ста грамм до нескольких литров. И разбавленный, и неразбавленный.
— Опиши, что чувствуешь? — не унималась Ирка.
— Замечательный букет, — продолжал я, изображая знатока и задумчиво глядя в бокал. — Тонкое послевкусие, чувствуются нотки… э-э-э… — Я незаметно глянул на этикетку и уверенно добавил: — Мускат?