— Можно, — кивнул я с улыбкой. — Внизу, в ресторане?
— Ой. Скучно и убого там. Я уже здесь знаю место получше. Как вы к настоящей рок-музыке относитесь? Есть один антуражный бар неподалёку. Старый добрый рок. «Кино», «Наутилус», «Алиса», «Ария» — обожаю.
— Секс и наркотики прилагаются к рок-н-роллу? Тогда я за.
— Отлично, — хохотнула она. — В восемь в холле. Если не против?
— Добро. И давай уже на «ты».
— Ага…
Ну вот, планы на вечер появились. Значит, рок-бар. Косухи и цепей у меня нет, но джинсы имеются, футболка чёрная — тоже. Пусть без надписей — как раз под стать девяностым. Сейчас однотонную футболку черного цвета днем с огнем не сыщешь. А раньше модно было без всяких принтов и писулек на груди.
К восьми спустился. Через пару минут подошла Оля. На этот раз — в ярко-синих обтягивающих джинсах и тоже чёрной футболке, сверху же она предусмотрительно накинула утеплённую джинсовку. Бедра и осанка — как раз то, что исполнители рок-баллад называют настоящим вдохновением.
— Готов посетить самое антуражное заведение города? — спросила Оля.
— Веди.
Такси приехало быстро. По пути я то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Через пару машин тянулся неприметный грязно-белый фургончик. Похоже, мои топтуны. Бдят.
Оля болтала теперь заметно живее, чем днём. Щёчки горели — то ли вечер бодрит, то ли фужер шампанского перед выходом приняла.
Бар этот располагался в отдельном здании — раньше, судя по планировке, здесь была какая-нибудь проектная контора. Теперь — «Горилла Рок-Бар» (название — с зубастой вывеской и неоном).
У входа — ряд мотоциклов: чёрные массивные чопперы и полегче «дорожники», пара тур-эндуро, аккуратно выстроенных носами к тротуару.
Сходка байкеров? Вечер обещал быть интересным. Поднялись по крыльцу. Вошли.
Внутри сразу ударили в нос пивной дух и табачный дым, смешанный с запахом жареного. Слышался хлёсткий треск — удар кия по бильярдному шару, стук кружек о дерево, гул голосов, а поверх этого всего лились тяжёлые гитарные риффы. Зал небольшой, столиков десять, в центре барная стойка. За ней бармен в майке с логотипом «AC/DC» протирал кружку. На стенах — постеры старых рок-звёзд: «Кино», «ДДТ», «Алиса», «Наутилус», «Ария», «Король и Шут». Между ними западная классика — «Metallica», «Nirvana», «Guns N» Roses', «Motörhead». Под потолком флаги, пара кожаных курток с нашивками висят как трофеи. В углу — маленькая сцена с барабанами, усилителями и старым ламповым комбиком, который выглядел больше как музейный экспонат, чем рабочий инструмент.
Контингент мне сразу не понравился. Волосатые руки, кожа, джинса, жилетки с нашивками. Как будто попал на съёмки американского боевика. Казалось, ещё чуть-чуть — и кто-нибудь полетит через стол.
— Слышь, дружище, — окликнул я бармена, — нам вон тот столик, у окна, в углу.
Бармен молча тёр кружку, не реагировал, будто оглох, а подошедший официант наклонился и тихо сказал:
— Молодые люди, вам лучше уйти.
— Не поняла, — Оля явно уже настроилась на рок-вечер. — С чего это ты нас выгоняешь?
Она уже была готова устроить барный скандальчик. Понятно, что после сцены с бывшим хотелось ещё постоять за себя.
— Тише, — остановил я её и повернулся к официанту. — Уважаемый, дама задала вопрос. Изволь объясниться.
— Вы меня не так поняли, — прошептал тот. — Тут раз в месяц собираются… ну, как бы, мотосообщество. Байкеры-анархисты. Скандальные ребята. Наши постоянные клиенты в этот день не ходят — можно нарваться. Вплоть до больнички. Они мужики безбашенные. Никого не боятся. Даже ментов. Вообще власть не уважают. Полицию в том числе. Видите ли, у них жизненная позиция такая. Поэтому я вам советую.
— Ментов не уважают? — переспросил я.
— Вообще.
Я улыбнулся:
— Это хорошо.
Про себя отметил: сколько можно ждать Инженера? Серый просил «засветиться» — ну так где ж ещё, как не здесь? Публика — шумная, взгляд у охраны туповатый, у некоторых посетителей — вовсе шары залиты. Идеальное место для «засветиться» и попасть, например, в ролик в сети с заголовком: «Драка в баре», «Мужик жжёт».
— Мы остаёмся, — хлопнул я кулаком по стойке. — Займём, как я уже сказал, вон тот столик.
Официант вздохнул с какой-то привычной обречённостью и повёл нас к углу. Я сел спиной к стене, лицом — на вход и на зал. Телефоны — оба при мне. Если я — точка на экране смежников, значит, фургончик снаружи недалеко. А внутри — ревел рок, пена в кружках, бряцанье цепочек на кожаных жилетах.
И что-то мне подсказывало, что где-то там, в шуме и дыму, должен шевельнуться он. Инженер. Или хотя бы его посланцы.