На запястье у него блестели часы — явно дорогие, брендовые. А кроссовки… мой взгляд профессионально зацепился за них, сработала обычная привычка опера: отмечать детали. Обувь дорогущая, пара таких стоит, как моя месячная зарплата, наверное.
Пока я на него смотрел, окончательно пришёл в себя, голова прояснилась, мышцы отпустило, и я смог уже толком подняться и сесть на жёстком настиле.
— Зачем нас сюда привезли? — спросил я деда Ефима. — Где мы?
— Ты, сынок, спрашиваешь о том, на что мы и сами ответов не знаем… — махнул тот рукой.
Он обвёл рукой барак.
— В посёлке мы. Старый, советский ещё, много лет заброшенный. Здесь то ли геологи жили, то ли бурильщики. От них остались бараки да склады. Мы вот в одном таком бараке. Я уже сбился со счёта, сколько тут нахожусь. Может, неделю, может, две.
— А нас четверых как сюда доставили? — уточнил я. — На чём? Мы далеко от города?
Старик хмыкнул:
— Смотря от какого города. Нет тут городов, сынок. Сибирь-матушка. Тысяча вёрст тайги.
— Но как же…
— Глянь, — кивнул он в сторону окна.
Я подошёл, выглянул сквозь решётку. За мутным стеклом и ржавыми прутьями открывалась картина: площадка из старых бетонных плит.
— Вон там, — сказал Ефим. — Вертолётная. С неё и вас сегодня выволокли. Вертухаи в масках притащили.
Я оглядел посёлок. Заброшенный, мёртвый. Чёрные каркасы покосившихся строений, остовы складов, пустырь. Ни дыма, ни движения. Всё выглядело так, будто сюда десятки лет никто не совался, и только в эту конуру кто-то время от времени свозил пленников. А кругом тайга.
— А вырваться? — спросил я.
— Никак, — вздохнул старик. — Стекло разобьёшь — на холоде сами тут околеем. Ты видал, какие решётки? Мы пробовали. Только стекло и получилось разбить, а решетки, что кремень. Два дня продувало, пока новые стекла вставили. А чтоб вставили — мы ещё умоляли их.
— Кого умоляли? — важна была каждая деталь.
— А кого тут увидишь. Приходят в масках. Все в чёрном, с автоматами. Как бесовы дети. Ни слова лишнего не говорят, только команды выдадут, и всё.
Я заметил перегородку у дальней стены, где был выведен деревянный короб.
— Там что?
— Отхожее место, — пояснил Ефим. — В углу умывальник. С голоду не сдохнем: кормят два раза в день. Похлёбка — похуже лагерной баланды, иногда тушёнка, макароны. Вот и всё.
— А ещё что? С вами что-то делают?
Я не успел договорить — перебил Ворон.
— Слышь, ты мент, что ли? — зло выкрикнул он. — Всё допытываешься? Для кого стараешься? А?
Я посмотрел на него в упор. Злость в нём буквально кипела, и понятно почему: во-первых, я вырубил его при всех. Во-вторых, теперь он считал, что в этой «яме» оказался именно из-за меня. Лиза держалась тише воды, ниже травы, хоть и жалась к нему, а вот сам здоровяк всё время косился зло.
— Тебе не хватило, что ли? — проговорил я спокойно, но грозно.
Ворон зло сплюнул на пол, но дальше не полез. Видно, помнил, чем закончилась наша последняя встреча.
Да и мне разборки были ни к чему здесь. Тут поважнее намечалась проблема — общий плен, мать его. Неволя с неясными перспективами.
Так что нужно было соображать, а не характерами мериться.
Оля держалась близко ко мне. Видно было — испугана, но не истерила, вела себя адекватно и разумно. Умничка. Она прислушивалась к нашему разговору с дедом, старалась всё запомнить, будто понимала, что это знание ещё пригодится.
А вот мажорчик… Парень в дорогих кроссовках, с наколкой на шее и часами явно боялся и не скрывал этого. Ходил туда-сюда, как зверёк в клетке, плевал на пол и шипел:
— Бл*дь! Это ваще, канеш… лютый кринж! Батя узнает — всех закопает! Он меня-то вытащит отсюда, ясно⁈ — вдруг сорвался он на крик и посмотрел на присутствующих. — Чего вылупились? Вытащит он меня, не сомневайтесь! А вы так и будете здесь сидеть, как чуханы.
С трудом переварил наше молчание в ответ. Снова оглядел нас всех и добавил с ехидцей:
— Ладно, так и быть… Может, я попрошу его, он вытащит и вас тоже. Только если мне будете отстёгивать свою пайку еды.
— Ах-ха-ха! — расхохотался дед Ефим, кашлянув при этом. — Харя не треснет, малой? Ты малахольный, зелёный ещё, чтобы тут условия ставить. Папенька твой, если б мог, уже бы тебя вытащил. А ты уже, почитай, неделю тут сидишь и всё батей пугаешь. Уймись, негораздок.
— Чего сказал⁈ Дед, самый умный что ль? — прошипел мажор. — Ты вообще знаешь, кто мой отец?..