Я встал. Уже явно окончательно оклемался, тело слушалось. Мажорчик хорохорился, швырял слова, а я подошёл спокойно и звонко залепил ему подзатыльник.
— Ай! — он вжал голову в плечи. — Ты что творишь, урод⁈
— Со старшими учись разговаривать нормально, — сказал я и тут же влепил второй. — А это тебе за «урода». Пока что оплеухой отделался. Но если будешь ещё пасть разевать — перейдём к другим, более жестким мерам. Усёк?
Он аж задрожал от злости.
— Ты кто такой вообще⁈ Да ты в курсах, что тут творится? Ну только дай выбраться. Ну батя придет… Ну я устрою…
— Если ты отсюда вырвешься, пацан, — сказал я спокойно, — то вряд ли это будет заслуга твоего бати. Скорее всего, вместе мы побег организуем. А если ты ни на что не способен, то слушай старших. И не вякай.
— Тебя, что ли, слушать⁈ — взвизгнул он.
И тут в разговор влез Ворон, который всё это время молча тянул сигарету, прислонившись к стене.
— Слышь, молодой! — крикнул он на меня. — А тебя кто старшим-то назначил? Чего-то я не понял…
— Я и назначил, — спокойно ответил я ему.
Он уже собирался что-то еще высказать, но вмешалась Лиза. Схватила Ворона за руку и на удивление громко гаркнула:
— Ворон, хватит гундеть! Что ты всё докапываешься до людей? Мы должны вместе думать, как отсюда выбираться, а не… — она покосилась на дедка и явно принялась выбирать выражения: — мериться, кто главный!
А девка-то с характером… это гуд, учтём.
В бараке повисла тишина. Даже мажорчик язык прикусил. Слова Лизы неожиданно прозвучали правильнее любых пощёчин.
— А вот это здравая мысль! — проскрипел, наконец, дед Ефим, подперев рукой бороду. — Учись, лысоголовый! — подмигнул он Ворону. — Бабёнка твоя дело говорит!
— Да хрен отсюда вырвешься, — процедил Ворон зло. — Всё уже перепробовал. Решётки — мёртвые, дверь снаружи железом обшита, толстенным листом стали. Тут она с виду хлипкая, доски… Сколько я плечом ни бил — даже не шелохнулась.
— Там, вообще-то, — вдруг зашипел мажор, — снаружи ещё и автоматчики! Вы дебилы или как? Хотите дверь вынести? А дальше что⁈ Нас из-за вас всех положат!
— Заткнись, сучонок! — взорвался Ворон, рявкнув так, что барак дрогнул. — Бесишь меня!
Мажор тут же притих, скривившись, сел на нары.
А парочка интеллигентов — те самые «неразлучники» — сидели рядом, словно в параллельной реальности. Муж и жена, похожие друг на друга, будто им одно лицо на двоих рисовали. Прижались друг к другу и не вмешивались в перепалки и крики, ничего не предлагали и никого не слушали. Казалось, только их оболочки здесь, а душами они где-то там, в другом мире.
Выяснилось, что мажора звали Костя. А интеллигентную пару — Евгений и Евгения. Женьки, короче. Даже имена одинаковые, блин… Как у людей это выходит?
Ефим, присев рядом со мной, тихо пояснил:
— Каждый день нам уколы ставят. Инъекции. Говорят — прививка. Но какая, к чёрту, прививка? Байду какую-то колют… Эх, ядрён патефон. Травят, что ль, али как?
Ответа от меня, конечно, никто не ждал. Все переглянулись. Каждый думал одно и то же, только вслух боялись говорить. Одни шептались, мол, это чтобы от инфекции лесной нас защитить, чумы какой. Бред, конечно… Другие говорили — чтобы мы «спокойные» были, чтобы психику уравновешивало. Кто-то вообще думал, что это экспериментальная вакцина от какой-то новой заразы. И на нас её испытывают.
Но я-то знал. Это было не антивирусное и не прививка. Это был препарат. Тот самый, с которым работал покойный профессор Ландер. Усилитель. Он разгонял организм до предела, открывал такие резервы, что человек сам себе казался машиной.
«Вот же хрен козлобородый», — подумал я, вспоминая Ландера. Сдох, лежит глубоко под землёй, заваленный камнями. А дело его живёт? Неужели живёт? Как такое возможно?
Насколько я понял, именно Ландер был ключевой фигурой в проекте Инженера. Без его сеансов гипноза нельзя было сделать из подопытных послушных солдат. Он подавлял волю, вкладывал команды, а уже потом препарат добивал, дорабатывал тело, превращая людей в бойцов-машин.
А теперь Ландера нет, а уколы всё равно делают. И делают их людям, подобранным самым нелогичным, на мой взгляд, образом. Раньше брали здоровых мужиков, крепких и рослых. А теперь…
Здесь собралась самая настоящая разношёрстная компашка. Старик с носом-картошкой, интеллигентные Женьки-неразлучники, громила-байкер с блондинкой, мажорчик с платиновыми часами и я с Олей — полный винегрет. Но кололи всем одно и то же вещество. Зачем? Для чего?
Я мог предположить… Ответ напрашивался сам собой: проект Ландера изменил курс. Если раньше цель была вылепить из людей послушных воинов-убийц, то теперь — просто испытания. Например, проверка препарата на самых разных типах: молодых и старых, мужчинах и женщинах, слабых и сильных. На ком как подействует. Но зачем?