Сартылай скривился — не от боли и тычка, а от слов. Кирпич этого не заметил — или не понял.
Старый охотник прошептал почти про себя, еле слышно:
— Как только будет возможность… ты сдохнешь первым, пёс…
Старый охотник вел по следу людей, ставших его заклятыми врагами. Не ради своей шкуры, а ради мести. Выжидал, надеялся — и потому не терял сил.
Весь день мы возились возле нашей пещеры. То дров подтащить и сложить в укладку в глубь пещеры, то лапник подновить на лежанках — слой стал толще, мягче и хоть немного должен был греть по ночам. Я вместе с Ефимом обжигал на костре заострённые колья: мы держали концы в огне, пока древесина не чернела. Главное — не передержать, и тогда она становилась твёрдой и звонкой. Костя же носился с рогаткой, делая вид, что охотится. Но вся его добыча сводилась к обстрелу шишек и сшибанию веточек, да ещё шелуха сыпалась с деревьев. Птицы же с шумом взлетали, а Ефим рядом со мной только хохотал, морщась от удовольствия.
— Ты, малец, скоро весь лес голым сделаешь, — бурчал старик, — а мяса так и не принесёшь.
Ближе к вечеру мы с Ольгой пошли вниз по склону. Нужны были упругие ветви — вырезать хотя бы пару заготовок под луки. Ефим грозился разжиться веревкой, сплести из волокон какой-то травы.
Осень держала остатки тепла, но в воздухе уже чувствовалось приближение холодов. На такой высоте попадались все больше искривленные мелкие деревца, поэтому каждая прямая ветвь становилась ценной добычей, ради которой пришлось пройти в сторону подножия.
— Вон тот прут пойдёт, — сказала Ольга, указав на подходящее ответвление молодого деревца. Мы достали ножи и только взялись за работу, как послышался характерный хруст. Ветки шелестели, а через секунду-другую послышались и шаги по каменистой почве.
— Чёрт… — выдохнул я, обернувшись.
Из густых зарослей, будто из засады, выползли тени. Знакомые силуэты — группа «Б». Зэки. Впереди шёл какой-то незнакомый мне старик, за ним Кирпич, с азартом в глазах, будто на охоту вышел. Мы столкнулись почти нос к носу. Зэки двигались прямо на нас. Пока не замечали. Но скоро увидят.
— Макс! — тихо сорвалось с губ Ольги. — Они нас нашли!
Я сжал зубы. Они идут по нашим следам. Но как? Мы же ушли с тропы, петляли, прятали следы. Или, может, Сергеич всё же дал им знак? Метки? Руки сжались в кулаки.
Мысли метались, но времени разбираться не было. До пещеры далеко, значит, единственный выход — отвести погоню в другую сторону.
— Бежим! — сквозь зубы зашипел я, схватив Ольгу за руку. — Уводим вниз, отвлечём их.
И мы рванули, не разбирая дороги, слыша за спиной азартные крики и хруст ветвей — охота началась.
Мы рванули вдоль по склону. Звериная тропа петляла серпантином, узкая, скользкая от сырости. Сзади доносились тяжёлый топот, крики, хриплое дыхание — зэки гнали нас, как стая волков.
Кирпич пару раз вскинул ружьё, прогремели выстрелы. Над головой разлетелись щепки от каких-то веток, осыпались листья и кора. «Слишком большой разброс от одного выстрела. Картечь», — мелькнуло в голове.
— Сворачиваем! — скомандовал я, увлекая Ольгу в сторону.
Мы ушли с тропы, полезли выше по склону, хватаясь за кусты и корни. Земля сыпалась под ногами, ноги скользили по пятнам лишайника.
Наконец, уткнулись в отвесный участок, но сбоку, среди осыпавшихся камней, я заметил узкую полку. Подтянулся первым, локти в кровь, грудь сдавило камнем, но выкарабкался. Подал руку Ольге, она, стиснув зубы, полезла следом. Камни здесь лежали осыпью, рыхло, держались слабо, будто только и ждали толчка.
— Помогай! — бросил я.
Мы вдвоём начали сталкивать вниз камни, выбирая покрупнее. Сначала пошли мелкие, посыпалось градом, а потом глухо двинулась глыба, потянула за собой другие. Камнепад сорвался с грохотом вниз. Взметнулось облако пыли, снизу мы слышали крики, хрип, мат. Один из зэков явно погиб сразу. Второго придавило — и он орал так, что уши закладывало.
Но Кирпич не отступил. Сквозь шум я услышал новый выстрел. Рядом со мной коротко вскрикнула Ольга, потом вдруг дернулась и рухнула на землю. Прижала ладонь к боку, но кровь уже сочилась сквозь пальцы, пропитывала рубаху тёмным пятном. Лицо испуганное, губы дрогнули.
— Держись! — я кинулся к ней, видел — Кирпич уже перезаряжал ружьё, а остальные зэки двинули в обход. Еще пара минут, и будут здесь.
— Держись! — я стал поднимать Олю.
— Макс… брось меня, — прохрипела она, едва шевеля губами. — Со мной ты не уйдёшь…
— Молчи! — я подхватил её на руки, чувствуя, как тело обмякло, но всё ещё держалось за жизнь. — Я тебя понесу… Я тебя спрячу, ты, главное, затихарись, мышкой… потом уведу их и вернусь. Держись… Не молчи, поговори со мной.