Неприятный холодок пробежал по спине. Мысль о том, что мотор вот-вот замолчит, а он останется один на середине реки, посреди тайги с пустым баком, вгоняла в дрожь. Дальше лодку подхватит течение, вынесет вниз, и там его снова настигнет Кирпич со своей сворой. Круг замкнётся, а этого страшно не хочется.
— Чёрт… — выдохнул он сипло, чувствуя, как горло пересохло, а уши замерзли от встречного ветра. — Неужели проскочил? Не туда свернул?
Мысли беспорядочно метались: а вдруг он пропустил нужное русло, то самое, откуда рыбаки пришли? Где-то же должен быть их проклятый посёлок. Не могло быть, чтобы он растворился в этих берегах без следа.
И, словно в ответ на тревожные мысли, впереди, за легкой сизой дымкой, начали вырисовываться очертания. Обрывистые, крутые берега вдруг будто разошлись, открывая пологий участок, и он увидел четко — там вытянулось поселение. У берега торчал дощатый пирс, к которому были привязаны самодельные лодки, умело сколоченные из досок и листов оцинковки.
— Фух, блин… Слава богу… — вырвалось у Лёхи почти шёпотом.
Он повернул лодку к пирсу, сбросил газ, нос тяжело врезался в грунт. Лёха выскочил, привязал шнур к кривому колу, что торчал в песке, и замер, прислушиваясь. Вокруг стояла тишина. Будто нет никого. Посёлком это можно было назвать только с натяжкой. Всего одна изогнутая улица, вытянувшаяся вдоль берега, да и та, скорее, дорожка, прикатанная до твёрдости камня. Дома стояли нестройно, без всякого плана, когда-то каждый лепил, где придётся. Чуть дальше, в глубине долины, темнели ещё несколько избушек. Стены бревенчатые, крыши старые, покрытые шифером, местами почерневшим под тяжестью лет и таежной сырости.
Но над парой печных труб лениво струился дымок.
Лёха глубоко вдохнул, втянул в себя не только запах печек, но и будто саму надежду. Здесь есть люди. А значит, есть шанс вырваться из этой глуши живым. И не попасться Кирпичу в лапы. Вот только браслет… Но Леха старался о нем не думать. Не придут же за ним на вертолете прямо в поселок. Или придут? Нужно рвать когти, и как можно скорее.
Но прежде всего нужно было сменить одежду. В своей лагерной робе Лёха слишком бросался в глаза, и любая встреча с людьми могла обернуться не в его пользу. Он прошёл чуть дальше по улице, прислушиваясь. Людей не было видно. Только пара шавок, выскочивших из-за забора, облаяла его с безопасного расстояния и снова юркнула в щели между досками.
На одном из подворий, прямо на верёвке у кривого сарайчика, сушилось бельё. Штаны, застиранная куртка, тельняшка, несколько пар носков. То, что нужно.
Лёха огляделся, убедился, что никто не видит, и быстрым движением стянул одежду, перекинул через плечо. Спустился к реке, в заросли ивы.
Свою робу снял, смотал в тугой узел и зашвырнул подальше в воду. Теперь, переодевшись, он ничем не отличался от местного рыбака или охотника. Ну или просто — алкаша.
Когда вернулся к улице, взгляд зацепился за машину возле одного из домов. «Нива» — грязная, с помятыми боками, облезлой краской и ржавыми порогами. Настоящая советская рабочая лошадка, явно ещё из тех времён, когда машины собирали не для понтов, а чтобы по бездорожью могли карабкаться.
— То, что надо… — пробормотал Лёха, вглядываясь в мутные стёкла.
Мысль очевидна: нужно убедить хозяев добросить его в большой город, в райцентр. Там уже можно дальше рвануть, затеряться среди людей.
Он толкнул калитку, скрипнула ржавая петля. Зашёл в ограду, осторожно ступая по утоптанной земле. Постучал в дверь кулаком.
— Эй, хозяева! Есть кто живой?
Тишина. Лёха помедлил, постучал еще, а потом приоткрыл дверь и сунул голову внутрь. В нос ударил запах махорки и варёной картошки.
Навстречу вышла пожилая женщина — сухонькая, морщинистая, с узкими глазами-щелочками. Следом за ней появился мужик примерно того же возраста, такой же мелкий, будто они были выточены из одного куска дерева. Оба чернявые, с раскосыми глазами и плоским лицом. «Сородичи тех, которых мы взяли на реке», — мелькнула у Лёхи мысль.
— Доброго дня в хату, — улыбнулся он как мог искренне, чтобы сразу вызвать доверие.
— Ты кто такой? — мужик глянул недобро, прищурился, опершись рукой о кривой косяк.
— Да я тут… проездом, — начал Лёха, подбирая слова. — На реке был, заплутал малёха. Вы не подскажете, как до города добраться?
— Нет здесь городов, — покачал головой хозяин. — Или ты про какой? До нашего райцентра двести километров, не меньше.
— Автобусы тут ходят? — уточнил Лёха, хотя сам понимал, какой услышит ответ.
— Автобусы… — хмыкнул хозяин. — Тут только на «Ниве» можно пройти. Или на «уазике».