— Убили! — взвизгнула она. — Убили!
— Заткнись, дура! — рявкнул Лёха и рванулся к ней с ножом.
Она, визжа, юркнула в дом, хлопнула дверью. Лязгнул крючок, и тишина — укрылась. Лёха рванул дверь. Раз, другой — бесполезно. Зло сплюнул, развернулся и поспешил обратно к воротам. К «Ниве».
Он сунул ключ в замок зажигания, провернул, двигатель с хрипом ожил. Мотор затрясся, холодный. Лёха резко выжал сцепление, воткнул передачу и дал газу. Машина дёрнулась, колёса побежали по утоптанной глине.
Бах! Позади что-то рвануло. Заднее стекло разлетелось крошкой, осыпав его затылок и плечи.
Лёха обернулся: у ворот стояла жена Чалтыса, прижав охотничье ружьё. Она уже переламывала ствол, выщёлкивая гильзу и вставляя новый патрон.
— Вот суки! — прошипел он. — Что за народ… лишь бы по дяде Лёше палить.
«Нива» вылетела из поселка, бухая подвеской на колдобинах, и понеслась по грунтовке. Сзади снова грянул выстрел, эхом ударил по тайге.
Сквозь разбитое заднее окно звук был явственный, но пуля прошла мимо. Расстояние стало слишком большим, пожилая женщина не смогла уже достать убийцу мужа. Лёха не видел, как по её щекам катились слёзы, а губы шептали проклятие: «Тебя найдет тот, от кого бежишь».
Он радовался, что всё так ловко провернул с тачкой. Вжал педаль, мотор ревел, машина тряслась и прыгала по ухабам. Дорога здесь была одна, другой не намечалось. «Наверное, в город ведёт», — подумал Лёха, стискивая руль.
Глава 3
Когда группа «Б» поднялась по склону, уже вечерело. Туман вздымался из низин, тянулся вдоль камней сизыми полосами, и каждый шаг давался тяжело. Сартылай шёл впереди — вел группу к пещере, где обещал им ночлег, но с каждой минутой в его душе всё сильнее нарастало сопротивление. Он начал понимать, что ошибся со своим решением. Старый охотник читал следы леса — те самые, которых обычный человек, в том числе и все его пленители, не увидел бы, даже если пальцем ткнуть. Примятая трава, сдвинутый с места камешек, лёгкий изгиб ветки. Сейчас всё говорило о том, что беглецы скрылись именно в пещере выше по склону.
Обычные люди для него ничего не значили бы. Тайга привыкла к чужакам — городских, если те забредали сюда, она порою и убивала. Но эти… Сартылай к ним проникся. Потому что их преследовали — те самые, кто убил его сына. И значит, посторонние в пещере уже не выглядели врагами. Скорее, наоборот — жертвами, такими же, как его мальчик.
Единственное, что удерживало Сартылая от открытого шага, от бунта — желание отомстить. Он ждал момента, высматривал случай, скрывал всё под маской запуганной до безразличия покорности. Для зэков он был пленным проводником, для самого себя — волком, готовым рвануться, как только представится возможность.
— Ну и где эта чёртова пещера? — хрипло бросил Кирпич, вскинув ружьё и вытирая лоб рукавом.
— Похоже, мы заблудились, — пожал плечами Сартылай, нарочито спокойно оглядываясь по сторонам. — Где-то здесь была, я знаю… Или там… А, да, точно. Нам туда.
Внутри он уже принял решение — нужно увести их от пещеры, сбить со следа. Но и Кирпич был не так прост, чтобы позволить охотнику крутить им, менять их маршрут. Он вгляделся в узкие глаза Сартылая и прочёл в них ложь. Местный был неглуп, опытен и смел, но врать он так и не научился за всю свою долгую жизнь.
Лес не жаловал лгунов.
— Ты мне п*здишь, старик, — сказал Киприч тихо, и в этой короткой фразе было больше ярости, чем если бы он рычал.
Замах.
Приклад ружья врезался в грудь. Сартылай охнул, повалился на камни, закашлялся, ловя воздух губами, словно та рыба, что лежала сегодня у него в лодке. Здоровяк тут же шагнул к нему и опустился на корточки. Вытянул нож, блеснувший в сгущающихся сумерках, и приставил острие к горлу старика. Другой рукой он отставил в сторону своё ружьё, чтобы ничто не мешало приступить к допросу. К пыткам.
Сартылай лежал неподвижно, чувствуя обжигающий холод стали. Но в его тёмных глазах не было страха. Там отражался только огонь мести, словно костерок охотника, едва тлеющий из-под камней, но готовый вспыхнуть при первом случае. Но Сартылай понял, что если промолчит, убийца его сына убьет и его. Убьёт — и уйдёт. И сказать, где пещера, он не мог. И погибнуть от руки убийцы сына тоже…
Но кто движим желанием не выжить, а исполнить задуманное, выход всегда найдёт.
— Говори, падла, что ты там вдруг надумал? — прорычал Кирпич, нависая над проводником. — Почему не хочешь нас отвести к этой чертовой пещере?