— Мальчик из подвала. Светленький, приятный мальчик Максик?! Помнишь?!
Умиротворение, как снег на солнце, стало таять на лице Самолкина. Он замер и совершенно по-другому взглянул на любовника. Огоньки безумия — они плясали в юных голубых глазах. Альберт дернул руки, они были связаны. Он хотел встать, но эти же оковы держали его на кровати.
— Лежи и не дергайся!
— Ты… ты что?!
— Я сказал — нам надо поговорить.
— Ну-ка развяжи меня быстро!
— Чуть позже…
— Немедленно! А то я охрану позову!
Макс схватил его за шею.
— Я же сказал, мы просто поговорим. Не ори, и не трепыхайся и, я не сделаю тебе больно. Мне только нужно знать, где Хозяин? Где обитает эта тварь? И все.
— Что?! Какой хозяин?
Самолкин приходил в себя: «Какого черта?! Кто это?! Неужели?! Нет! Быть не может!»
Альберт завозился и, подобрав под себя ноги, сложился в коробочку.
— Сука, я же тебе сказал, не дергайся! — Хлесткая оплеуха должна была остудить пыл. — Сейчас ты напряжешь свои извилины и все мне расскажешь. Про Хозяина — понял?! Мне нужно знать, где найти эту тварь?!
— Э… Ты — кто такой? — Альберт еще не сдался. Уверенным голосом попытался остановить нахала. — Ты хоть представляешь, что мои ребята с тобой сделают?!
— Мудила, я тебе уже сказал — кто я! — Макс занес кулак. — Непонятно?! Объяснить подробнее?!
Опасаясь крепкого удара, Альберт замолк.
— Если тебе так легче — то призрак! Из прошлого. Нашего с тобой прошлого! Подземного. Теперь ясно?
Лицо Альберта скривилось, но губы были неподвижны.
— Где он? — Пощечина развернула его лицо в другую сторону.
— Подожди. Сейчас. — Сменив страх на вид умственного напряжения, будто и в самом деле вспоминая, депутат затряс головой. Набрав воздуха, истошно завопил. — Костя-я!
Удар оборвал крик на середине. Упав на подушку, Альберт не шевелился. Макс — тоже. Секунда, пять, двадцать. Шагов не было. Кажется, крик так и остался в спальне.
Макс вставил кляп обратно, поднялся и осмотрелся. На низком столике виднелись остатки трапезы: фрукты, бутылка Хенесси, нож, бокалы. Он взял один, подошел к Альберту и плеснул коньяк в лицо. Депутат ожил, заморгал ресницами и испуганно уставился на Макса.
— Альберт, будет нечестно, если ты все пропустишь. Правда?
Слова пугали. Мальчик, так неистово любивший его, теперь говорил непонятные, ужасные вещи. «О чем он вообще думает?! Хозяин, подвал, призрак! Нет, это — какой-то псих. Он еще горько пожалеет о своей наглой выходке. Горько!»
Мысли, роившиеся в голове, исчезли, едва Альберт почувствовал холод. Обжигающий холод удавки. Тонкая, словно нить, она врезалась в горло и сжимала его с дьявольской силой. Он попытался дернуться, но удавка была сильнее. Закричать, но как?! Петля давила и не давала ни вдохнуть, ни выдохнуть. Горло быстро сузилось до размеров игольного ушка. Он потащил в себя воздух, но и его не было. Будто кончился разом. Депутат задергался, конвульсивно засучил ногами и закрыл глаза. Руками любовника смерть тащила его к себе.
Но умирать Альберту было рано. Не снимая петли, Макс затянул ее узлом, давая жертве, пусть и с трудом, но дышать.
Самолкин видел, как парень подошел к столу, взял столовый нож и посмотрел на его скругленный конец.
— Пожалуй, сгодится.
Что могли значить эти слова, Альберт не хотел думать.
Приоткрыв дверь, Макс окинул взглядом комнату. Облокотившись на спинку, охранник дремал в кресле. Макс хотел уже выпорхнуть из спальни, но тяжелая створка вдруг скрипнула несмазанной петлей. Телохранитель открыл глаза и увидел в проеме парня. Гость хотел уйти по-английски.
— Стоять! Ты куда?
— А?! — Лицо парня изобразило недоумение. — Вы мне?!
— Тебе! Куда собрался?!
— Домой. Куда же еще?!
— Не понял?!
Бодигард напрягся. На его памяти это был, пожалуй, первый любовник босса, уходивший добровольно. Предыдущие присасывались к нему, как болотные пиявки — приходилось отрывать их с мясом и слезами. Этот отваливал сам. И, главное, без денег. Или он уже взял их?!
— Иди сюда.
Макс медленно приблизился.
— Ну, что спиздил?
— Что?!
— Руки подними.
— Пожалуйста.
Макс обиженно скривился, но руки поднял. Тренированные пальцы быстро пробежали по выпуклостям, в одежде ничего не было. Ни бумажника, ни мобильника. Собственный телефон парень держал в руках.
— Я не понял. Он тебе, что — денег не дал?
Макс сквасил брезгливую физиономию и недовольно прогнусавил.
— Денег?! Вы что, молодой человек, не верите в чувства?