— Случаем не линейный… Большой такой, пятимачтовый, с сотней пушек?
— Не, тот пока в гавани. Прежние хозяева вроде продать его хотели… Теперь он останется тут, наверне, Церкви перейдет.
У Альваро отлегло от сердца. И все-таки не надо больше про флот расспрашивать. Итак он явно что-то заподозрил…
— А как там работники? — поинтересовался Альваро. — Я кое-что смыслю в кораблях, новому хозяину работники потребуются?
— Возможно. Там много людей, обласканных Морозини, увы, они не понимают, что смена хозяев — к лучшему, поэтому Франческо уже многих уволил, и еще уволит. Но у Теано уже есть верфи, так что эти могут вообще закрыть. Думаю, и к лучшему: ведь корабли Теано, говорят, лучше, чем у… язычников.
Задетый за живое, Альваро замолчал. Ему было, что сказать на эту глупость — но он боялся не сдержаться и сказать отцу Неифилы, что думает о нем, Теано и, разумеется, Клеомене. Оставалось заедать обиду гуляшом с ароматными лепешкамаи и запивать вином.
— Время позднее, — посоветовала Неифила. На правах давней знакомой и потенциальной жены она сидела за общим столом и сама подкладывала еды гостю. — А все мы устали. Пойдемте, поспим. А я схожу к подружкам и вернусь. Пять лет ведь не виделись…
Только теперь Альваро узнал, что они снимают все-таки не одну комнатку. Из столовой, она же кухня и гостиная, неприметная дверь вела в совсем уж маленькую клетушку, где стояли два топчана для хозяев. Остальные члены семьи спали на полу. Однако Меллас оказался радушным хозяином: они с женой уступили гостям топчаны, а сами вместе с Неифилой устроились на полу. Укладывать дочь рядом с женихом, но все еще не мужем, каковым представился Альваро, Меллас категорически отказался.
Летним вечером в комнатке было невероятно душно и пыльно. Окон не было, а стены за день нешуточно накалились. Моррест сразу же покрылся липкой испариной, но выбирать не приходилось: бездомные бродяги, ночующие под открытым небом, наверняка попадались на глаза ночным патрулям, следившим, чтобы под покровом темноты не было блуда и воровства. Попасться из-за глупого подозрения в лапы церковников Альваро не хотел.
Заснуть удалось не сразу, вдобавок простыни не блистали чистотой. «Еще блох тут подцеплю» — загрустил он. После особняка Морозини и даже просто обставленной, но чистой каюты медарское жилье Неифилы вызывало тоску. А когда он, наконец, задремал, в комнатку вломились стражники в серых плащах солдат Церкви с заряженными пистолями и алебардами. За их спинами с факелами в руках стояли Меллас и Неифила.
— Вы арестованы по обвинению в отпадении от Веры, бегстве от церковного суда, убийстве духовных лиц, а также и уголовных преступлениях. Ваше оружие, господин Морозини.
Из-за спин стражников показалась Неифила. На ее лице не было ни страха, обычного при появлении стражников ночью, ни любви, ни даже сочувствия. Только алчно блестели глаза да рука, прижавшая к груди увесистый звякающий мешочек.
— Альваро, нам и не нужна ваша верфь, мы на вас больше заработаем, — с холодной усмешкой произнесла она. — Хорошо бы еще Лендгрейв никуда не делся…
— Ты хуже, чем проститутка, — не удержался Альваро.
Жестокий удар в лицо кулака Мелласа опрокинул его на пол. Огнем полыхнула боль в боку, куда начальник церковников несколько раз вбил носок сапога. Потом ему заломили за спину руки и, сопровождая пинками и тычками древками алебард, повели вниз. Теперь Альваро знал: из-за одной дряни погибло сразу все. А его ждет долгая и жуткая агония в пыточном застенке…
Гердис проводила проводила наряд церковников долгим, ненавидящим взглядом. Все оказалось гораздо хуже, чем она опасалась: Неифила не просто проболталась по дури, а сознательно предала, и теперь наверняка радуется полученному золоту. А над Лендгрейвом нависли тучи: если у святош есть наготове хотя бы батальон… Единственное, что еще можно сделать — предупредить Лендгрейва. Он — отличный офицер, что-нибудь придумает. Но как? Через крепостную стену так просто не перелезешь, и порт наверняка сторожат, а ее саму тоже наверняка уже ищут: если предала Неифила, наверняка сказала и о ней. А теперь вот Гердис заперта в огромном, но чужом и враждебном городе, где любой может предать. Любой, кроме…
Стоп, дорогуша. Так ты и нашла собратьев по вере, на которых пять веков охотятся святоши! А даже если найдешь, они сделают все, чтобы от тебя избавиться, ведь сейчас ты запросто можешь привести к ним «хвост». Да нет, они могут и просто выдать — чтобы отвести подозрение от себя и еще какое-то время пожить в относительном спокойствии. Гердис не могла их винить. И сама порой все бы отдала за спокойствие. А если применить магию…