— Здесь я, — отозвался второй лейтенант, командир взвода пикинеров, примкнувших к мушкетерам Лендгрейва. — Построй своих людей. Мы выступаем, но перед тем я должен кое-что им сказать.
— Что… Есть! — старый друг и бывший подчиненный неплохо знал Лендгрейва, командир отряда не стал бы понапрасну беспокоить людей. А Лендгрейв уже командовал то же самое своим. В маленьком лагере вспыхнула и прекратилась суета. Отдохнувшие во время дневки солдаты были свежи и бодры, лунный свет играл на начищенных касках, стволах мушкетов и наконечниках пик.
Лендгрейв прошел вдоль недлинной шеренги. Все эти люди знали, на что шли, бросая вызов всемогущей Темесе. Все вместе и каждый по отдельности они сделали выбор, и тем самым стали для него близкими друзьями. Теперь предстояло вести их на смертельно опасное дело, и никто сейчас не скажет, сколько из них доживет до рассвета. И все-таки выхода не было: если не вырваться из огромной мышеловки, в которую обратилась Конфедерация…
— Слушайте меня все! — чуть помедлив, начал он. — Мы дошли до Медара, нас ждет порт и корабль. Но наших друзей, отправившихся в город на разведку, предали и схватили. Скорее всего, враг уже знает, что мы здесь, без боя к кораблям не прорваться. Дальше со мной идут только добровольцы, остальных отпускаю по домам: скажете, что убежали от бунтовщиков, вас и пощадят.
Строй не шелохнулся. Кто-то из пикинеров дернулся было, но тут же замер, втянувшись обратно.
— Хотели бы, давно бы ушли! — усмехнулся могучий усатый пикинер. — Жаль, правда, с такими же, как мы, солдатами…
— Не волнуйтесь, — усмехнулся Лендгрейв. — Солдаты в Медаре только на границе. Два полка в городе — церковное воинство, подчиняющееся Примасу и Тельгаттее. Набирают их из всякого отребья: пуладжей, сантахов, тельгатеанцев, контарцев… И это весьма странно, ведь формально Медар принадлежит Темесе, а не Тельгаттее.
У солдат отлегло от сердца. Не то чтобы было жалко жадную и глупую Темесу, но чужая армия в одном из городов Семиградья не радовала никого. Правительство никогда не решится шугануть наглых попов, но они-то не правительство! Теперь никто не сомневался, что поступают правильно. И Лендгрейв, отметив исчезновение сомнений, принялся излагать план.
— Нас уже ловят по всему Семиградью, и неизбежно поймают, если мы не покинем страну. Единственный выход — захватить корабль и уйти в море. Но гарнизон наверняка уже поднят по тревоге.
— Нас семьдесят человек, три орудия, — опешил Тэлбот. — А святош…
— Два полка и тридцать орудий, — уточнил Лендгрейв. — А на стенах еще сто семьдесят, и это не считая флотилии береговой обороны и фортов. Но не забывайте: они умеют только ведьм жечь на кострах, да голодные бунты давить. Если что пойдет не так — начнется паника. Ее нам и нужно поднять.
— Мы что, будем прорываться через два полка? — не поняла Мелина. Она уже сообразила, что затеял Лендгрейв, и от затеи здорово отдавало безумием. — Они заманят нас вглубь города и перестреляют.
— Я и не предлагаю прорываться, — возразил Лендгрейв. — Ты права, если мы оставим за спиной два полка церковников, они просто сомнут нас в порту. Вдобавок мы должны выручить попавших в беду друзей — как выручили бы и любого из вас. Единственное наше спасение — взять город штурмом.
Повисло изумленное молчание. Если никто и не сказал, что лейтенант свихнулся, то наверняка каждый подумал.
— Да нас и к воротам не подпустят…
Но Лендгрейва было не смутить.
— Узнав о мятежниках на подступах к городу, господа церковники пошлют против нас войска — думаю, батальон, вряд ли больше. Наше дело — подкараулить их вон у тех холмов, ударить из засады и обратить в бегство. А дальше — гнать, не отставая, до самых ворот и на плечах ворваться в город. А в городе нас поддержат работники верфей Морозини, возможно, и остальные горожане. После прорыва в город наше дело — быстро захватить арсенал и раздать оружие сторонникам в городе. Если мы все сделаем правильно…
Лендгрейв обвел взглядом строй солдат. Взгляды людей зажглись пониманием и решимостью, теперь они знали, что в штурме города нет ничего невозможного. Удовлетворившись осмотром, лейтенант отчеканил:
— Если мы все сделаем правильно, на землях Конфедерации к утру не останется чужих войск.
Глава 7. Верфи Морозини
Сагони был счастлив, как всегда, когда оказывался в месте рождения любимых кораблей. Запах кипящей смолы, красок и смолистой древесины, вечный визг пил и стук топоров, громоздящиеся штабелями доски и бревна, которым вскоре предстоит стать рангоутами и обшивкой, всегда вызывали у него особое удовольствие, желание самому помахать топором, и желанию этому Сагони часто не противился. Увы, сейчас было не до того, надо было проникнуть на верфь, пока работники не разбрелись по домам, и не заступила на стражу охрана нового начальства. Тогда на верфь пробраться не удастся, заборы высокие, каменные, и поверх между кирпичами в цемент вмурованы ржавые гвозди. С той стороны — тоже гвозди, только вбитые в рассохшиеся или подгнившие доски и разбросанные вдоль стены. Спрыгнул — и насадился. Очень полезно, если надо защититься от жаждущих уворовать дрова. Некогда даже находились дураки вроде… ну, этого, Мелласа, год назад уличенного в крупном воровстве бригадира, только еще тупее. Лазили. И находили их поутру в таком виде, что больше охотников до чужого не было. А новая стража на проходной скорее встретят пулями, как посланца Морозини-младшего.