— Ты имеешь в виду произведенное ее компанией оружие? — спросила Холли.
— И спутники, — добавил Трабл. — И каждый второй экипаж в городе.
— Ну, это только теория, — сказал Артемис. — Есть еще одна, она утверждает, что ровным счетом ничего не случится. Просто это существо умрет, и все. Законы обычной физики окажутся сильнее законов физики квантовой, и все будет нормально.
Лицо Холли вспыхнуло от неожиданного прилива гнева.
— Вы говорите так, словно Опал уже мертва, — произнесла она.
— Мы стоим над бездной, Холли, — осторожно проговорил Артемис. — Вскоре многие из нас могут умереть. Но лично я хотел бы остаться невредимым.
— И как ты рассчитываешь шансы в процентах, Гадкий мальчишка? — спросил Фоули из-за своего компьютера.
— В процентах?
— По теории.
— А, понимаю. Насколько велика возможность взрыва?
— Точно так.
— Если все принять во внимание, то, я сказал бы, процентов девяносто, — немного подумав, ответил Артемис. — Если бы нашелся дурак, который заключит пари, я поставил бы на взрыв все до последней монетки.
Трабл двинулся к выходу.
— Мы должны освободить Опал. Немедленно, — сказал он.
Но теперь засомневалась Холли.
— Хорошенько подумайте об этом, Трабл.
— Ты слышала, что сказал человек? — резко обернулся к ней командор. — Взрыв! У нас может произойти подземный ядерный взрыв!
— Согласна, однако это может оказаться блефом.
— Альтернатива слишком ужасна. Мы выпустим ее, а затем снова схватим. Соедини меня с Атлантидой. Мне нужно поговорить со стражем Глубин. Это по-прежнему Виниайя?
Тут заговорил Артемис — тихо, но приказным тоном, который с десяти лет сделал его признанным лидером.
— Слишком поздно освобождать Опал. Все, что мы можем сделать, это спасти ей жизнь. Она давно это замышляла.
— Спасти ей жизнь? — возразил Трабл. — Но у нас всего… — командор Келп взглянул на часы. — Десять минут.
Артемис погладил Холли по плечу, а затем отступил в сторону.
— Если эльфийская бюрократия похожа на нашу, за такое время вы Опал из тюрьмы не вытащите. Все, что вам остается, это бросить ее в ядерный реактор.
Чтобы понять, Келп начал расспрашивать Артемиса, растрачивая драгоценные секунды.
— В ядерный реактор? Какой ядерный реактор?
— Еще один вопрос, командор, — поводил пальцем Артемис, — и я буду вынужден приказать Батлеру остановить вас.
Келп уже набрал в грудь воздуха, чтобы ответить Артемису, как подобает, но ситуация оставалась критической, и был еще шанс, что этот человек сможет как-то помочь…
Он сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев.
— ОК. Говори.
— Глубины снабжает энергией природный ядерный реактор в слое урановой руды, лежащей на гранитной подушке, нечто похожее имеется в Окло, в Габоне, — сказал Артемис, легко извлекая эти факты из своей памяти. — Народная электрическая компания снимает энергию с помощью погруженных в уран маленьких стержней. Эти стержни сооружены с помощью науки и магии и могут выдержать небольшой ядерный взрыв. Этому учат в местных школах. Каждый эльф в этой комнате знает об этом, верно?
Все кивнули. Технически все было правильно, но что из этого следует?
— Если мы перед гибелью поместим Опал внутрь кокона, то блокируем взрыв, и теоретически, если удастся закачать достаточно антирадиационной пены, Опал может даже сохранить свою физическую целостность. Правда, на это я свои последние деньги не поставил бы. Но Опал, очевидно, готова к тому, чтобы рискнуть.
Траблу захотелось ткнуть Артемиса кулаком в грудь, но он благоразумно воздержался.
— Ты считаешь, что это и есть ее хитроумный план освобождения?
— Разумеется, — ответил Артемис. — И не только хитроумный. Опал вынуждает вас освободить ее из-за решетки. Альтернатива — полное разрушение Атлантиды и всего живого на ней, а это неприемлемо ни для кого, кроме самой Опал.
Фоули уже вывел на экран план тюрьмы.
— Ядро реактора находится менее чем в ста метрах под уровнем камеры Опал. Я сейчас же свяжусь со смотрителем.
Холли знала, что Артемис — гений и как никто в мире способен предугадывать похищение детей, однако у них все еще оставался выбор.
Холли посмотрела на фигуры на экране и поразилась тому, какими ничтожными выглядят гномы перед лицом того, что они собирались сделать. Они сутулились, как подростки, и старались реже смотреть на свою жертву. Гномы пытались казаться крутыми, но не были ни капельки уверены в себе — об этом говорили их нелепые маски, передававшие выражение лиц в карикатурном, преувеличенном виде. Такие маски с лицами известных певцов были популярны среди посетителей караоке-баров, пытавшихся под фонограмму подражать своим идолам.