О прибытии комиссии по обследованию мне сказал Чжэн Сяосюй. Ее пригласил Гоминьдан, рассчитывая на то, что она окажет давление на японцев. Однако Гоминьдан был разочарован, так как комиссия больше заботилась, во-первых, о политике открытых дверей и равных возможностей, а во-вторых, о противодействии Советской России. Вот что обсуждали члены комиссии и Утида — бывший директор ЮМЖД (теперь он был министром иностранных дел Японии) в Токио: не стоит беспокоиться, в ный момент вам достаточно будет сказать лишь несколько слов. Как кажется вашему покорному слуге, Гоминьдан сам понимает, что от комиссии ничего не добьется. Не исключено, что он увидел положительные стороны совместного управления Маньчжурией.
Дальнейшие события показали, что он был недалек от истины.
После начала шэньянских событий Чан Кайши неоднократно посылал телеграммы Чжан Сюэляну, требуя отдать приказ войскам: "Во избежание расширения конфликта ни в коем случае не сопротивляться". Через четыре дня, то есть 22 сентября 1931 года, в Нанкине на общегородском митинге гоминьдановцев Чан Кайши объявил, что Китай должен "справедливостью встречать насилие, миром встречать варварство, без гнева терпеть унижения, временно всему покориться и ждать приговора международно: правосудия". В то же время, забывая о мире и справедливости, лично он самыми варварскими методами вел гражданскую войну. 30 сентября Гоминьдан обратился в Лигу Наций с просьбой прислать в Маньчжурию комиссию для обследования. После длительных дискуссий 10 декабря Япония согласилась, и было принято решение об организации такой комиссии. Она состояла из представителей пяти государств. Англию представлял лорд Литтон (глава делегации), США — генерал-майор Франк Росс Маккой, Францию — дивизионный генерал Анри Клодель. От Италии был граф Альдровани и от Германии — доктор Генрих Шнее. 3 февраля 1932 года комиссия приступила к работе. Сначала она побывала в Японии, Шанхае, Нанкине, Ханькоу, Цзюцзяне, Ича-не, Чунцине и других местах, а затем десять дней работала в Пекине. Лишь в мае комиссия прибыла на Северо-Восток. Пока нанкинское правительство ожидало приговора правосудия, японская армия захватила Цзинчжоу, начала военные действия в районе Шанхая и образовала Маньчжоу-Го. Результатом подобных ожиданий явилось соглашение о перемирии в Усуне, подписанное после вмешательства ряда государств. По соглашению войска нанкинского правительства с этого времени не имели права вступать в Усун (район Шанхая).
3 мая произошла моя встреча с членами комиссии по обследованию, длившаяся не более четверти часа. На ней мне задали два вопроса — как я прибыл на Северо-Восток и как было основано Маньчжоу-Го. Прежде чем ответить, я вспомнил, как Джонстон когда-то говорил, что двери Лондона всегда открыты для меня. "Я скажу Литтону, что стал верховным правителем Маньчжоу-Го в результате обмана Доихары и угрозы Итагаки, и попрошу их взять меня в Лондон, — подумал я. — Согласятся они или нет?" Однако я тут же вспомнил, что рядом со мной сидели начальник штаба Квантунской армии Хасимото и сам Итагаки. Взглянув на бледное лицо Итагаки, я послушно стал говорить то, что мне было велено:
— Я прибыл в Манчьжурию после того, как был избран маньчжурским народом. Мое государство совершенно независимо…
Члены комиссии кивали, улыбались и больше ни о чем не спрашивали. Затем вместе сфотографировались, выпили шампанского и пожелали друг другу здоровья. Комиссия по обследованию удалилась, на бледном лице Итагаки появилась улыбка, и он не переставая нахваливал меня:
— Поведение вашего превосходительства было прекрасным, говорили вы превосходно!
Чжэн Сяосюй потом сказал мне:
— Эти иностранцы со мной тоже беседовали. Они интересовались равными возможностями и правами иностранных государств. Я этого ожидал.
В октябре того же года японский журнал "Тюо коорон" опубликовал статью Камаи, и вскоре Чжэн Чуй принес мне ее перевод. Мне в руки попал также и доклад комиссии Лиги Наций по обследованию. Оба документа оставили у меня одинаковое впечатление и подтвердили мнение Чжэн Сяосюя и Чжэн Чуя, которые считали, что комиссию по обследованию интересовали вопросы "равных возможностей" и политики "открытых дверей".
Статья Камаи под названием "Маньчжоу-Го обращается ко всему миру" содержала отчет о беседах автора с лордом Литтоном и другими членами комиссии. В статье Камаи писал, что первый вопрос, который ему задал Литтон, был следующий: "Не преждевременно ли создано Маньчжоу-Го?" На это Камаи ответил, что оно создано не преждевременно, а даже с опозданием. Далее их беседа протекала так: