— Оружием?
— Да, оружием.
(конец воспоминаний)
Я резко отскакиваю от удара Разрушителя. Он смотрит на меня ещё более сосредоточенно, чем в начале. Он пытается нанести ещё такой же удар, но я опять отскакиваю.
— «Дерись! Или ты боишься? Ха-ха!» — говорит разъярённый Разрушитель.
Мой соперник наносит ещё удар, только слева.
— «Да, боюсь! И мне не стыдно признаться в этом!»- выкрикиваю я, резко присаживаясь, и нанося удар с правой руки в его «каменный» пресс, выскочив как бы сбоку за него и оказавшись у Разрушителя за спиной.
— «Трус!» — крикнул злой Разрушитель, испытав явный дискомфорт от моего удара.
— «Разрушитель! Разрушитель!» — кричит толпа.
— «Видишь! Хочешь, чтоб твоё имя скандировали? Дерись! Аааах!» — кричит Разрушитель и наносит удар с ноги с разворота.
Я присаживаюсь вниз и выбиваю с ноги крепко стоящую ногу Разрушителя, из-за чего он падает. Теперь он пытается схватить меня, вероятно думая, что затащит в партерную борьбу. Но нет, я вскакиваю.
— «Дерись! Дерись!» — кричит разъярённый, злой Разрушитель, всё пытаясь и пытаясь наносить удары.
Каждый удар этого чемпиона уходит впустую, и в каждый удар он вкладывает огромное количество сил. Ещё бы! Он хочет поскорее вырубить меня. Но не учитывает он одно: каждая безуспешная попытка побороться, каждая безуспешная попытка мне врезать- это плюс к усталости, к его усталости, не моей. Я спокоен, теперь спокоен, вначале боялся немного, но боялся вполне осмысленно, не хотел и вправду лежать в нокауте от Разрушителя, дав ему возможность «починить» свою подпорченную гордыню. Итак, я удачно использовал свой страх, как оружие в начале боя, теперь следующее оружие — спокойствие.
(воспоминания)
— «Сынок, мы сейчас войдём в эту пещеру, и ты будь внимателен, а перед этим успокойся, успокойся, как я тебя всегда учил, думай об Асийском океане» — говорит Отец, стоя перед входом в пещеру, где скорее всего находится устрашающий мега-лев Армах.
— «Ах-ах, хорошо, Папа» — сказал я, при этом явно слишком громко посмеявшись.
— «Тихо, сын» — делает замечание Отец.
— «Прости, Папа» — отвечаю я.
Мы заходим в эту тёмную пещеру, уже при входе мне не по себе. Здесь пахнет смертью, не то, чтобы неприятный запах, хотя и это тоже, но плохая энегрия- её запах.
— «Васудева, я ощущаю твои чувства. Асийский океан. Асийский океан» — успокаивает меня Отец.
— «Да, Папа, Асийский океан» — пытаюсь я успокаиваться.
Мы проходим дальше. В пещере очень темно. Отец включает неоновые фонари. Голубой свет освещает все вокруг. Пройдя ещё немного, я наткнулся на что-то. Посветив фонарём вниз, я увидел груду костей. Мои руки задрожали от страха. Папа не успокаивает меня. Он будто сам в шоке. Но тут же его лицо принимает спокойный вид.
— «Спокойно, сынок, мы ведь ожидали это увидеть. Это кости мега-львов. Величайшее преступление среди них. Мега-лев убивает мега-львов» — говорит Отец.
— «Аааа, он здесь?» — спрашиваю я.
— «Кто?» — в ответ спрашивает Отец.
— «Ну, Аармах» — отвечаю я, слегка заикаясь.
— «Ну, нет, наверное» — отвечает Отец, поведя лучом от фонарика по стенам пещеры и потолку.
— «Ээээхуд!» — грозно на всю пещеру звучит голос на мега-львином языке.
— «Армах, гун бутэл аман» — отвечает мой Отец на голос и светит в его сторону фонарём.
Издали видна огромная фигура льва с чёрной гривой и красным телом. Медленно, не торопясь, он приближается к нам, негромко рыча. У меня трясутся ноги и руки, я в ужасе.
— «Давай не будем пугать моего сына. Я знаю- ты можешь говорить по-человечески, по-асийски» — говорит Отец.
— «Что ты здесь забыл, человек?» — спрашивает Армах.
— «Тебя, Армах» — отвечает Отец.
— «Меня? Ха! Архх. В итоге ты можешь забыть самого себя и своего отпрыска» — с угрозой в голосе отвечает мега-лев.
— «Я пришёл не сражаться, Армах» — говорит Отец.
— «Сражаться? Ты, я и этот молюск? Аха-ха! Разве что среди людей появились самоубийцы, как ты» — говорит Армах.
Мега-лев ходит из стороны в сторону, не отводя от нас взгляда, наполненного кровью, гордыней и ненавистью.
— «Самоубийцей можешь стать только ты, мега-лев» — говорит мой Отец.
— «Это почему же?» — спрашивает Армах.
— «Потому что только таков финал выбранного тобою пути. Разве нет?» — говорит Отец.
После сказанного моим Отцом, глаза Армаха неожиданно наполнились грустью, или даже печалью, но всего на какой-то миг, а затем снова злобно засверкали.
— «Зря ты пришёл сюда, человек!» — кричит Армах.
— «Не зря, ты можешь всё исправить» — говорит Папа.