- Для старого Франкленда это будет настоящей трагедией, - сказал я, еле поспевая за быстро шагающим по дороге к дому констеблем.
- Да уж! - согласился Джеймс. - Мне тоже кажется, что старик на самом деле любил свою дочь. Если бы не ее вздорный характер… Кажется, она и замуж выскочила только назло отцу. Брак не сложился, муж ее бросил. Вот только недавно Лара, как я слышал, получила развод.
- А кто был муж?
- Художник из Лондона. Изрядный негодяй. Бросил ее месяца через три после свадьбы и с тех пор в наших местах не появлялся.
- Надо полагать, последовал аборт?
Джеймс поджал губы. Врачебная тайна, конечно же, но и так всё было понятно. Бедная девушка!
Три комнаты: гостиная, кухня и спальня, довольно бедно обставленные потертого вида мебелью. Видно было, что здесь живет одинокая женщина. Хотя… Судя по бутылке из под виски, которую я заметил на кухне, в приоткрытом шкафчике, не такая уж и одинокая. Вряд-ли она стала бы пить “Далмор”. Он слишком крепок, значит кто-то из его любителей сюда к ней заходит… В бутылке еще оставалась примерно четверть содержимого. Ну что же, она женщина свободная - почему бы и нет? Все мы люди, в конце концов и, как не преминул бы скаламбурить мой однофамилец-сержант, про которого я вспомнил недавно при встрече со Степлтоном: “С конца на конец”. Подозреваемых в убийстве (если это убийство) будет, вероятно, немало!
Труп лежал на кровати в спальне и все простыни под ним были пропитаны кровью. Пистолет валялся рядом, на полу. Маленький двуствольный “дерринджер”, которые тысячами выпускаются в Соединенных Штатах Америки. Далеко же занесло этот пистолетик…
- Занятная вещица, - сказал я. - Здесь такие в оружейных лавках попадаются редко. У нас тут все-таки не американский Дикий Запад. В поселке есть моряки, или еще какие-то путешественники?
Констебль пожал плечами, потом кивнул.
- Ну что-же… Причина смерти, очевидно, пулевое ранение, - сказал Мортимер.
- Не поспоришь, - согласился я.
- Самоубийство?
Я отрицательно покачал головой.
- Нет, коллега! Ни в коем случае. Ее убили.
- Почему ты так думаешь?
- Причин несколько. Первая: стволов у пистолета два, а выстрел был всего один. Пальцы у самоубийцы наверняка судорожно сжались бы, разрядив и второй ствол. Вторая: на кухне я заметил начатую бутылку виски. Ты когда-нибудь видел, чтобы человек перед тем, как сотворить с собой такое, не прикончил все запасы выпивки в доме?
- Я вообще с такими вещами ни разу не сталкивался, - отрицательно покачал головой Мортимер. - В позапрошлом году, правда, повесился один рабочий на местной мельнице…
- Между тем, большинство самоубийц предпочтут напиться, на не повеситься. Третья причина - самая важная. Присмотрись к ее платью. Видишь отверстие от пули?
- Да… А что с ним не так?
- В армии попадаются иногда солдаты, желающие уклониться от опасностей службы и заработать себе королевскую пенсию. Для этого они обычно дырявят себе руку, или ногу из своей же винтовки. Но они забывают про то, что пороховые газы оставляют на ране характерный ожог, а если патрон на дымном порохе, то и черный след. Этакий характерный ободок вокруг нее. Пару раз я с таким сталкивался.
Джеймс наклонился, разглядывая рану через очки.
- Но у нее я ничего подобного не вижу, - сказал он.
- Вот именно! А ведь патроны у этих пистолетов довольно мощные и скорее всего заряжены именно черным порохом. Посмотрите.
Я поднял пистолет, направил его в стену и нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. У меня заложило уши. Дверь распахнулась и с улицы вбежал полицейский, но констебль махнул ему рукой и тот снова вышел.
- Его всё равно нужно было разрядить, сказал я. - Так проще всего. Теперь взгляните: ствол короткий и черная пыль разлетелась вокруг отверстия довольно широко. Это отлично видно на белой краске. Но на платье убитой ничего подобного нет. Нет и ожога от пороховых газов. В нее стреляли с двух шагов, не меньше.
- Понимаю… Значит самоубийство исключено?
- Я это и сказал. Лара что-то делала в спальне. Вошел человек. Она повернулась к проходу, он выстрелил. Пуля попала в грудь и отшвырнула ее на кровать.