Но в это время малыш Дени тоже не дремал. Тяжелым крюком крана он подцепил вертолет за хвост и начал дергать поочередно рычаги. Вертолет начало качать из стороны в сторону, и все пули, выпущенные из крупнокалиберного пулемета с лазерным прицелом, конечно же пролетели мимо Слэйтера.
Слэйтер вновь ушел живым из одной из самых ужасных переделок.
Дени еще раз рванул рукоятку, и крюк, с насаженным на него покойником, задрал вертолету хвост.
Слэйтер, улучив момент, послал половину обоймы в стеклянную кабину вертолета. Вертолет завалился набок и стал падать.
— Ну что, долетался, приятель? — Зло прокричал Слэйтер, высунув голову из разбитой кабины лифта.
Но тут изрешеченная пулями кабина не выдержала нагрузки. Хрустнул металл каркаса, и кабина лифта начала разваливаться на куски. Стальной пол начал уходить из-под ног Слэйтера. Он выругался, но успел среагировать и уцепился своими сильными руками за простреленную искореженную конструкцию.
Он висел на уровне двенадцатого этажа. Под ним, как маленькие муравьи, суетились мафиози в черных костюмах.
Дени лихорадочно дергал ручки управления, стараясь подвести крюк к своему напарнику, чтобы тот мог ухватиться за него.
Как раз в это время простреленные конструкции не выдержали, и Слэйтер, сжимая в руках бесполезный уже кусок искореженного металла, сорвался вниз.
Но Дени успел вовремя.
Качнувшись, крюк пересек траекторию полета Слэйтера, и тот ухватился за ногу мертвого Моцарта. Но радоваться было некогда. Слэйтер смотрел на электронное табло часов на руке покойника. На нем неумолимо уменьшалось число секунд, отпущенных до начала взрыва.
— 59!
— 58!
— 57!
— 56!
— 55!
— 54!
— 53!
— 52! — С замиранием в сердце считал Слэйтер, раскачиваясь в разные стороны у стены небоскреба.
Он прокричал Дени, чтобы тот быстрей опускал крюк.
Дени, поняв, что спустить крюк он не успеет, начал отводить стрелу в сторону, ища подходящее место, куда мог спрыгнуть Слэйтер.
— 40!
— 39!
— 38!
— 37!
— 36!
— 35! — дрожащим голосом продолжал считать Слэйтер, выбирая место для падения.
А в это время Дени лихорадочно дергал рычаги, но наверное, что-то сломалось в пульте управления, и огромный кран отказывался выполнять приказания.
А внизу суетились бандиты. Они задирали головы так высоко, что черные шляпы падали на землю. Они грязно ругались, прицеливались и стреляли, но попасть в раскачивающуюся мишень было очень трудно.
Но тут же Слэйтер сообразил, что этот план не подойдет. Уж слишком высоко был крюк. Тогда он, сдирая в кровь пальцы, вскарабкался по костюму покойника и встал на крюк. Ногой он стал бить труп Моцарта в спину, стараясь отцепить его от крюка. Такая крепкая ткань, из которой был сшит пиджак покойного, бывает только в кино. И только в настоящих супербоевиках, супергерой не может разорвать простое сукно.
— Давай, давай, пошел! — приговаривал Джек, стуча каблуком ботинка по голове Моцарта. — Ну пошел же, дрянь!
Покойник никак не хотел отцепляться.
Тогда, переусердствовав, Джек двумя ногами ударил по хребту, но сам, не удержавшись, вместе с покойником сорвался с крюка.
Они летели, к счастью, в грязный бассейн, в котором высились муляжи доисторических динозавров.
А электронные цифры на часах Моцарта неумолимо отсчитывали секунды до начала взрыва.
Из грязного бассейна Слэйтер выскочил такой же черный, как уже известный нам его шеф, лейтенант Смит. Размахивая руками, он устремился прочь от этого треклятого бассейна, который все же помог ему не разбиться. И спас жизнь в который уже раз.
Малыш Дени бегал по парку с огромным пистолетом в правой руке и, размахивая оружием, пугал отдыхающих.
— Прочь все из парка! Прочь из парка! Я вам приказываю! Я сотрудник полиции. Всем прочь из парка!
— 5!
— 4!
— 3!
— 2! — громко считал Слэйтер, выбираясь из грязного бассейна.
Когда черный, как представитель племени мумбо-юмбо, Слэйтер перевалился через парапет бассейна, за ним медленно начал вздуваться громадный черный грязевой пузырь.
Дени и Слэйтер, застыв в ужасе, смотрели на это страшное зрелище.
Пузырь вздувался.
Им казалось, что сейчас, вот-вот, он разорвется на куски, и осколки бомбы разлетятся по парку. Но, глухо ухнув, пузырь стал сдуваться и снова исчез в трясине.