При появлении чужака крысы вскочили, настороженно вытянули в его сторону острые мордочки, ощерились. Ос тихонько присвистнул, успокаивая стаю.
– Я – Щуря! – гордо сообщил он. – Тебя прислал Анвар? Идем быстро‑быстро!
– Далеко нам идти?
– Не близко. Погост на нижних ярусах. Часа за три доберемся.
Олег взглянул на часы… Три часа до Погоста, час на поиск Оберега, три часа на возвращение – он справится с контрактом задолго до полуночи. Пожалуй, Анвар был прав: дело действительно плевое.
Глазенки оса жадно вспыхнули.
– Мена‑обмена! – предложил он, тыкая пальцем в часы Олега. – Мена‑обмена!
Время – 09:50Пульс – норма.
Запас магической энергии – максимум.
Сигма‑ритм – рост на 10 %.
Часы были самые обычные. Простая китайская штамповка. На дорогие шасские гаджеты, снаряженные чуть ли не ядерными боеголовками и ударными авианосцами, денег у Олега не было.
– Ладно, – согласился Олег, решив, что не стоит обижать проводника отказом. – Только поведешь меня самой короткой дорогой.
Щуря тут же нацепил часы на руку, с гордостью показал обнову крысам. Те восторженно заверещали. Взамен ос протянул наемнику узкий медный браслет с костяными вставками. По медной поверхности струился замысловатый орнамент – то ли осские письмена, то ли просто узор. Костяные пластинки были украшены тонкой резьбой. Олег почуял исходящий от браслета слабенький магический фон.
Этот браслет мог быть сделан вчера или тысячу лет назад, а то и больше. Очень может быть, что обмен оказался куда выгоднее, чем полагал наемник. Да и Иринке наверняка понравится. Жена обожала вот такие незамысловатые безделушки, сработанные в мастерских Тайного Города. Археолог по образованию, она собрала целую коллекцию подобных украшений: перстни чудов, серьги людов, броши концов. Теперь в ее собрании будет еще и осский браслет.
Наемник надел браслет на запястье, защелкнул замок. Удивительно, рука оса была чуть ли не вдвое тоньше, но Олегу браслет пришелся в пору, словно был сделан по его мерке.
– А теперь идем, чел! Быстро‑быстро идем!
Пока шли, ос о чем‑то рассказывал, даже, кажется, пел, но Олег его не слушал и не слышал, занятый собственными мыслями. А подумать было над чем… Дела шли все хуже и хуже. Нужно было решать, как жить дальше, чем кормить семью.
У полукровок в Тайном Городе незавидная участь: или пойти в услужение, или стать наемником. Олег избрал второй путь. От отца, дружинника Зеленого Дома, ему в наследство достались зеленые, словно молодая трава, глаза, пшеничного цвета волосы и стальные мускулы, а от матери‑ведьмы – колдовской дар. Очень слабенький дар, но кое‑что он все же умел: навести простой морок, заговорить боль, запутать следы. Зато пять лет в человской армии, из которых три года – в особом подразделении, рыскавшем в южных Горах, сделали из него отличного солдата.
Кровь люда не делала его лояльным Танцующему Журавлю. У наемника вообще не должно быть пристрастий. Если конечно он настоящий наемник. Сегодня ты сражаешься против Ордена, завтра вместе с Орденом против Зеленого Дома или Темного Двора. И это не беспринципность, а ПРИНЦИП! Принцип, позволяющий оставаться вольным и свободным. Стоит лишь раз от него отказаться, принять чье‑то покровительство, и ты уже не наемник, а слуга. Тобой начинают понукать, тебе отдают приказы, превращают в куклу‑марионетку.
Олег уже восьмой год тянул лямку наемника и еще ни разу об этом не пожалел. Но с каждым годом работать становилось все труднее. Денег на оружие и экипировку требовалось все больше, заказов же становилось все меньше. А с тех пор, как пару лет назад наемничеством начали заниматься черные моряны, конкуренция стала и вовсе невыносимой. Семьи и Великие Дома предпочитал нанимать хванов, морян, даже челов, но не полукровок. Собратьев Олега презирали и сторонились, словно чумных. К полукровкам теперь обращались только деятели вроде Анвара.
Олег тяжело вздохнул. Если дело и дальше так пойдет, то придется уходить из этого бизнеса. В конце концов, на Тайном Городе свет клином не сошелся: можно наняться в службу безопасности какой‑нибудь человской фирмы или инструктором в бойцовский клуб. Все лучше, чем подбирать объедки с барского стола Великих Домов. Да и Иринка будет довольна, что он перестанет пропадать сутки напролет незнамо где.
Да, видимо, с вольной жизнью свободного наемника придется завязывать.
Олег еще не решил, стоил ли вообще оставаться в Москве. Может, лучше уехать к родственникам матери, в Самару. К Спящему Тайный Город с его высокомерием и презрением к полукровкам! А когда сын вырастет, то сам решит, вернуться в Москву или нет.
…Монотонное бормотание оса раздражало, сбивало с мыслей. Кроме самих осов долго выносить их заунывные баллады не мог никто. Они способны были свести с ума даже глухого. Говорят, в старину в Темном Дворе даже пытка такая была: пленников, на мозг которых было наложено Великое Безмолвие, связывали и запирали в камере один на один с осами. Несчастные с утра до ночи были вынуждены слушать бесконечные заунывные баллады. После двух‑трех дней заточения даже самые стойкие и упорные пленники сами просились на плаху, под пытки, куда угодно, лишь бы больше не слышать осских напевов. Потом времена изменились и пытку запретили. Как слишком уж жестокую…
…Олег уже давно потерял счет лестницам, коридорам и галереям, по которым они прошли. Большинство туннелей были похожи друг на друга, словно их рыли под копирку: одинаковые замшелые стены, грязные своды со следами подпалин, покрытый плесенью пол.
А еще через несколько поворотов Олег понял, что понятия не имеет, где находится. В этой части Лабиринта он не бывал ни разу. И как только осы умудряются тут ориентироваться? Олег уже давно перестал запоминать дорогу, встроенный в мобильный телефон картограф‑навигатор делал это за него, скрупулезно откладывая в усиленную чарами электронную память каждый коридор, каждую развилку, каждый поворот.
Дважды пришлось переправляться по хлипким мосткам через подземные речки. Вода одной из них была черная, словно деготь, и такая же густая, вязкая, тягучая.
– Навка, – сообщил Щуря.
– Что «навка»? – не понял Олег.
– Речка так зовется… Говорят, ее воды похожи на кровь навов.
– Не знаю, – пожал плечами Олег. – Я никогда не видел крови навов.
– Угу, навы любят лить чужую кровь, а не свою.
Крысы Охотничьей Своры держались рядом: они то обгоняли их, то чуть отставали, потом снова обгоняли. Первое время Олег невольно вздрагивал, когда то одна, то другая из этих бестий пробегала рядом, но скоро перестал обращать на них внимание. Щуря свистом отдавал стае команды. Крысы слушались хозяина беспрекословно. В Тайном Городе поговаривали, что связь между осами и их крысами куда глубже, чем между простым охотником и собачьей сворой. Намного глубже.
Глядя на щуплых, простоватых осов, трудно было поверить, что когда‑то, в незапамятные времена, именно эта Семья первая осмелилась поднять мятеж против всемогущего Темного Двора. Можно было только позавидовать отваге (или глупости?) подземных охотников. Как и их феноменальной живучести: далеко не каждая Семья могла похвастаться тем, что пережила две полномасштабные войны с Навью. Удивительно, что безжалостные навы не уничтожили их всех поголовно. Любопытно, почему? Вряд ли из великодушия или по лености. Скорее, была какая‑то иная причина. Причина столь важная, что свирепые навы пощадили народец подземных охотников.