Медленно спустившись с крыльца, Иоанн присел на стоявшую в саду деревянную скамью и уткнулся лицом в ладони. Что делать дальше, он не знал, и мрачные мысли, одна хуже другой, постепенно овладевали его разумом. В своих размышлениях Далматас не заметил, как кто-то отворил калитку и проскользнул в сад, остановившись в двух шагах от скамьи.
– Напрасно ждешь, – раздался скрипучий голос. – Никто уже сюда не придет.
Иоанн очнулся от оцепенения и поднял глаза. Перед ним стояла пожилая женщина, закутанная в темные одежды, чем-то похожие на рясу монахини.
– Где же хозяйка этого дома? – с надеждой в голосе спросил Далматас.
– Уже десятый день, как схоронили ее. Хорошая была женщина, но сильно болела в последнее время…
В горле Иоанна пересохло.
– Ты, видимо, ее брат? – догадалась старуха. – Все ждали, что ты приедешь проститься с ней. И она ждала, хотя и не говорила никому об этом.
Далматас медленно поднялся и несколько секунд простоял молча, глядя куда-то в пустоту. Затем поднял на старуху затуманенный печалью взор и прошептал только один вопрос:
– Где?
– Ступай отсюда прямо через пролесок, – указала женщина. – Там кладбище, она с самого краю лежит, могилка свежая, увидишь сразу.
Иоанн рассеянно кивнул, вышел со двора и медленно побрел по дороге. Старушка глядела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся в тени деревьев. Затем, покачав головой и начертав в воздухе крестное знамение, тихонько пробормотала:
– Пусть бережет тебя Господь, Иоанн. Тяжел будет твой путь и твое бремя…
Иоанн тем временем миновал небольшой пролесок и оказался на маленьком кладбище, где в беспорядке теснились друг к другу каменные да деревянные кресты и надгробия. Могилу сестры он нашел точно в том месте, на которое ему указала женщина – на самом краю рядом с высокой раскидистой елью. На свежевскопанной земле лежали полевые цветы и разноцветные камушки. Было видно, что за могилой кто-то старательно ухаживает.
Оглядевшись по сторонам, Иоанн опустился на колени и аккуратно провел рукой по холодному камню.
– Вот мы и встретились, – прошептал Иоанн, и несколько скупых слез скатились по его щекам. В жизни Далматаса это была далеко не первая потеря, но теперь он как никогда чувствовал свое одиночество. Никто больше не улыбнется его возвращению из долгих странствий, никто не обнимет и не выслушает, не проводит любящим взглядом и не станет ждать у окна, вглядываясь в синеву океана.
Иоанн долго сидел вот так, неподвижно и сосредоточенно вглядывался в каменный крест – в то, что осталось от его недавнего прошлого, к которому он так спешил, но так и не смог догнать. Перед его мысленным взором одна за другой пролетали счастливые картины детства, когда он был беззаботным мальчишкой, а большая и дружная семья каждый вечер собиралась за столом и делилась новостями, которые удалось собрать за минувший день. Он помнил отца, мать, братьев и сестер. Все они сейчас стояли перед ним как живые. О, как много отдал бы он теперь за те счастливые минуты! Однако прошлое – всего лишь туман, плод далеких воспоминаний, который нельзя воскресить ни слезами, ни молитвами.
Тихий шорох прервал чудесное видение и заставил Иоанна вернуться к реальности. Он повернул голову и увидел белокурую девочку лет девяти. В руках она держала свежесобранные цветы и с удивлением наблюдала за Иоанном. Далматас внимательно вгляделся в лицо девочки – ее черты показались ему до боли знакомыми.
– Здравствуй, – мягко произнес Иоанн. – Как тебя зовут? И почему ты здесь одна?
Девочка опустила глаза и немного замялась, как будто не зная, стоит ли разговаривать с незнакомым человеком.
– Меня зовут Мария, – наконец сказала она тоненьким голоском. – Я…
Тут голос ребенка дрогнул, и несколько слезинок потекли по ее щекам.
– Я пришла к своей маме…
Вытирая слезы, она оставалась стоять на том месте, где ее впервые увидел Иоанн.
– Вот как, – тихо произнес он. Сомнений уже не осталось. – Значит, ты дочь Анны.
Иоанн поднялся и отошел в сторону.
– Извини, не буду тебе мешать… Мария.
Девочка подняла свои большие голубые глаза, точно такие были у его сестры! Однако Иоанн не смог выдержать этого взгляда. Ведь в нем он увидел не только свою сестру, но и человека, который нашел свою смерть от его руки. Человека, который разделил его жизнь на «до» и «после», заставив каждую ночь просыпаться в холодном поту и укорять себя за содеянное… Далматас отвернулся.