– Вот сукины дети! – отплевываясь и прикладывая платок к разбитому лицу, проговорил Джакобо. – Верно говорят, что лучше иметь дело с чертом, чем со всей этой генуэзской братией! Ух, попались бы они мне на улицах Милана…
Мой приятель продолжал отпускать страшные ругательства в адрес своих новых знакомых, однако я уже не слушал его, все мои мысли сейчас вновь были обращены к таинственной незнакомке, что исчезла, даже не назвав имени.
Через несколько минут к нам подбежал взволнованный трактирщик.
– Милостивые господа, – начал причитать он. – Я человек небогатый, а содержание такого заведения обходится мне очень дорого. Кто же теперь возместит ущерб за поврежденное имущество?
– Ты что это, морда бандитская, с нас еще и денег стрясти хочешь? – начал распаляться Джакобо, приподнимаясь со стула.
Но я прервал его и положил на стол несколько золотых дукатов.
– Этого должно хватить.
Глаза хозяина таверны радостно засветились— он, видимо, и сам не рассчитывал на такую удачу. Поблагодарив, он быстро сгреб деньги со стола и уже собирался уходить, но я придержал его за локоть:
– Получишь еще столько же, если расскажешь мне о той девушке, которая только что сидела за этим столом.
Трактирщик непонимающе уставился на меня.
– Так ведь это… – начал он. – Не было тут никакой девушки.
– Как не было? – воскликнул я. – Красивая, с зелеными глазами. Ты же сам нам вино подносил.
Тень сомнения пролетела по лицу трактирщика, однако, догадавшись наконец, о ком идет речь, он вдруг рассмеялся.
– Шутить изволите, господин? Красавицей ее уже, наверное, лет тридцать как не величают. А глаз-то у нее и верно зеленый, что камень драгоценный на солнце переливается.
Я в ярости вскочил со своего места.
– Ты чего несешь? Эта девушка тебе в дочери годится!
Трактирщик в ужасе отпрянул в сторону.
– Вам виднее, господин, – примирительным тоном сказал он. – Но вот уже, почитай, больше пятнадцати лет прошло с тех пор, как мне эта таверна от отца досталась, а она с тех пор так сюда и ходит. Сидит себе в углу, иногда вино заказывает и все наблюдает за посетителями, будто высматривает кого-то. А мне-то что? Пусть себе заходит, думаю, мне же главное, чтоб порядок был…
Трактирщик украдкой взглянул на Джакобо.
– …Да чтобы платили исправно.
Я снова сел за стол и устало протер глаза.
– Значит, давно уже ходит?
– Ей-богу, – трактирщик перекрестился. – И с тех пор я как-то не подмечал, чтобы она молодеть начала. Как была старухой, так и осталась.
«Что со мной? Пьян я или схожу с ума?»
Протянув хозяину таверны монету, я спросил:
– Ты что-нибудь знаешь о ней?
Трактирщик замялся.
– Совсем немного. Любопытство, знаете ли, в моем деле опасно, – он ухмыльнулся и кивнул головой в зал. – Мало ли кого сюда занесет. Что мне за дело? Моя задача – накормить да напоить посетителей, а остальное меня не касается.
Я не стал скупиться и дал трактирщику еще один золотой в надежде, что это развяжет ему язык. Он попробовал монету на зуб, причмокнул и продолжил:
– Вот я и говорю, больно уж странной показалась мне эта особа. Потому как… Ну, знаете ли, женщины обычно такие места посещать избегают, если, конечно, их не влечет особый интерес. А эта ходит сюда регулярно, вот я и разузнал о ней кое-что. Оказалось, что она не из местных, в город приходит лишь по особым дням и сразу же сюда идет. Садится в самом дальнем углу и вроде ждет кого-то, а потом уходит. Впервые вижу, чтобы она с кем-то из посетителей заговорила.
Я достал еще несколько монет, вручил их трактирщику и попросил:
– В следующий раз, когда она сюда зайдет, постарайся разузнать об этой женщине побольше. Меня интересует любая информация, и ты будешь щедро вознагражден за нее.
Хозяин таверны кивнул, спрятал деньги и, откланявшись, покинул нас.
Джакобо все это время с интересом слушал наш разговор.
– Кажется, я пропустил что-то интересное. Не так ли? – хитро прищурившись, поинтересовался он.
Мне не хотелось ни о чем ему говорить. Я посмотрел на запястье, порез был так же свеж, как и воспоминания о произошедшем.