В конце недели, большую часть которой Дэвид отсутствовал, Пенни решилась-таки позвонить Сильвии. Может быть, она узнает хоть что-то о прошлом Дэвида - что-нибудь, могущее пролить, пусть небольшой, свет на его загадочное настоящее.
Ожидая, пока ее соединят с Сильвией, Пенни покрутила вентилятор в разные стороны, пытаясь немного остыть и успокоиться, затем перевела глаза на стопку бумаг, которые только что прислал Пьер. Просматривая их одну за другой, она тяжело вздохнула. Мариель, похоже, считала, что положение любовницы Дэвида придает ей еще и статус его деловой партнерши. Она демонстративно обращалась к Пьеру с теми вопросами, с которыми должна была обращаться к Пенни.
Наконец в телефонной трубке раздался голос Сильвии, и Пенни, повернувшись в кресле, уставилась в открытое окно.
- Пенни, дорогая, все время собираюсь позвонить тебе, но каждый раз не хватает времени. Расскажи мне, как у вас там дела?
- Все отлично, - ответила Пенни, размышляя о еще одном довольно необычном факте, который заключался в том, что за последние шесть недель Сильвия даже не попыталась связаться с ней. - Мариель Дескорт продолжает оставаться моей головной болью, но с этим мне приходится мириться. Нет нужды говорить, что главной причиной наших трений является Дэвид.
- Вот как?
- Уверена, вы понимаете, о чем я говорю.
Сильвия рассмеялась:
- Да, пожалуй. Дэвид всегда был неравнодушен к женщинам, что и разрушило его брак.
Улыбка исчезла с лица Пенни.
- Его брак? - переспросила она.
- А разве он не говорил тебе, что был женат? Да, понятно, наверное, не говорил. Они разошлись около года назад, и сейчас он видится с женой только тогда, когда навещает детей.
- Детей? - вновь переспросила Пенни.
- У него два мальчика. Им сейчас.., дай-ка подумать...
Одному, пожалуй, четыре, другому шесть. Пара маленьких сорванцов, но ужасно очаровательные.
- А где они? - спросила Пенни, чувствуя, что у нее все начинает плыть перед глазами.
- Во Флориде, вместе с матерью.
- Да, понятно, - рассеянно пробормотала Пенни, но тут же встряхнулась. - Что ж, я рада за него. Но как бы там ни было, я звоню именно по поводу Дэвида. - Пенни замолчала. Сейчас, когда надо было задать вопрос, она не могла подобрать нужной фразы, чтобы этот вопрос не показался Сильвии пустяковым. - Меня интересует, - начала она, - как он стал вашим крестником... - Сжавшись внутренне от страха. Пенни подумала: а стоит ли беспокоиться о каком-то этикете, когда вообще весь этот разговор выглядит нелепым?
- - Мы с его матерью вместе учились в школе, - ответила Сильвия, и по ее тону чувствовалось, что она улыбается. - А почему ты спрашиваешь об этом?
"В школе, - подумала Пенни, испытывая отвращение к самой себе. Разумеется, все люди учатся в школе".
- Ладно, пожалуй, мне надо перейти прямо к делу, - заявила она.
- Обычно ты так и делаешь.
- Меня интересует, откуда Дэвид знает так много нужных людей. - "Ну вот, - поздравила себя Пенни с этой выдающейся фразой. - Теперь остается только спросить, каким же фантастическим образом ему удается ходить, не хромая, на здоровых ногах".
- Откуда Дэвид знает так много нужных людей? - повторила Сильвия, явно сбитая с толку вопросом Пенни. - Ну, наверное, он знакомится с ними во время своих многочисленных поездок. А почему тебя это беспокоит?
- Даже не это. Он с такой легкостью заручился поддержкой стольких влиятельных лиц. А когда я поинтересовалась, откуда все они ему известны, Дэвид ответил, что он слишком скромный человек, чтобы рассказывать об этом. - "Заносчивый ублюдок", - добавила про себя Пенни.
Сильвия засмеялась:
- Скромность - это что-то новенькое в репертуаре Дэвида. Хотела бы я на это посмотреть.