Торопливо прокрутив пленку назад. Пенни еще раз внимательно прослушала сообщение:
"Здравствуйте, это Кристиан Муро. Я думаю, нам надо встретиться".
Вот так! Ни когда, ни где, ни как с ним связаться, а просто - надо встретиться.
***
Была среда, около четырех пополудни. Офис редакции напоминал цирк с тремя аренами: телефоны и факсы трезвонили, принтеры выплевывали стопки отредактированных рукописей, а Мариель и Марио, директор по рекламе, сновали по офису и размещали материалы на макетах. У всех путались под ногами специалисты по кондиционерам, и, кроме того, сегодня они принимали в редакции "бюрократическую акулу" из Торговой палаты Канн, но "акулой" занимался Пьер. Пенни сидела за столом, дверь ее кабинета была распахнута, она читала бесконечные материалы, которые теперь присылали в редакцию все кому не лень. На самом деле кое-что из всей этой чепухи было не так уж и плохо, но все же основная часть отправлялась прямиком в мусорную корзину. Самми раскопала одного моряка, и его байкам о проказах на борту роскошных яхт, принадлежавших богатым людям, предстояло составить основу рубрики "Морские нюансы". Правда, рассказчиком парень оказался плохим, но помощникам редактора стоило потрудиться ради таких забавных сюжетов.
На пять у Пенни было назначено совещание с сотрудниками рекламного агентства, и она очень надеялась, что их дизайнер Джеффри вовремя вернется из Тулона. До конца дня еще предстояло закончить редакционную статью и побеседовать с экспертами по поводу стиля их колонки "Жизнь во Франции". Хотя до сих пор все шло по установленному графику, Пенни испытывала беспокойство, и убедить ее в том, что они добились успеха, могло только появление нового журнала в газетных киосках.
Заваленная работой. Пенни не успела пообедать, но несколько минут назад Бриджит принесла ей на подносе несколько кусков пирога и пухленькие хрустящие корнишоны. Не отрываясь от еды. Пенни разглядывала в газете фотографии собственной персоны, сделанные в предыдущий уик-энд во время ее авантюрного полета на парашюте.
Слава Богу, она даже наполовину не выглядела такой смехотворной и толстой, как ожидала.
По правде говоря, это был просто фантастический, пьянящий полет высоко над волнами. В этот момент она наконец-то хоть на некоторое время ощутила себя свободной, как птица. И весь тот день прошел просто великолепно. Дэвид буквально светился от гордости за ее успехи, когда Пенни, грациозно завершив полет, погрузилась в волны. Развернув катер, он подъехал, чтобы забрать ее на борт, а Пенни приняла его помощь с теплотой и без раздражения.
Уже потом, одевшись, Пенни слушала, как Дэвид исполнял "Благодарю небеса за маленьких девочек", стоя на эстраде, специально возведенной для солистов. Она смеялась от души, наблюдая, как в Дэвида летели помидоры, персики и прочие дары земли, а он упорно, во весь голос, продолжал терзать слух зрителей. Только когда Дэвид и Самми схватили Пенни за руки и потащили к морю, она, опасаясь, что ее искупают прямо в одежде, пообещала больше не смеяться. Эта сцена и была запечатлена на одной из фотографий: Пенни умоляла Дэвида и Самми отпустить ее, а зрители требовали окунуть поскорее в море.
На другой фотографии они вдвоем с Дэвидом брели назад к берегу, промокшие до нитки.
Да, день проходил просто великолепно, пока не появилась Мариель. С этого момента Дэвид просто перестал замечать Пенни. Самми поддразнивала сестру, говоря, что она ревнует, и по-своему была права, но это была не та ревность, о которой думала Самми. Пенни не имела привычки обманывать себя по поводу своих чувств, да она никогда и не отрицала того, что Дэвид был привлекательным мужчиной. Мало кто мог устоять перед его обаянием, но если бы у нее имелось хоть малейшее чувство к нему, помимо чисто физического влечения, Пенни определенно поняла бы это. Нет, причиной ее плохого настроения отнюдь не являлась неразделенная любовь к Дэвиду. Просто Мариель выглядела потрясающе сексуально в коротком белом платье, облегавшем превосходную фигуру. Пенни, промокшая, испачканная в песке, с растрепанными волосами, почувствовала себя рядом с ней уличной попрошайкой. Не было ничего удивительного в том, что вскоре после появления Мариель Пенни и Дэвид поругались.