Он не был избранным - скорее, козлом отпущения. Он не хотел становиться нежитью, но другие Мастера Некромантии не могли позволить ему участвовать в ритуале как создатель.
Круг из пятидесяти самых умелых некромантов. Накопители, созданные из костей более младших и неумелых коллег - некроманты отличались жестокостью и не могли терпеть даже потенциальных конкурентов. У людей в день ритуала остались лишь эти пятьдесят Мастеров.
И он - жертва в центре огромного рунного круга.
Песнопения, тёмные своды оскверненного святилища, ритуальные атамы и ручьи крови из порезанных вен, стекающие к нему. Боль, адская, невыносимая - сравнимая разве что с болью сжигаемой заживо души.
Самое страшное проклятие, жертва всех существующих на тот момент некромантов. Проклятие, отвращающее саму смерть.
Высшая форма лича. Не нежить даже - истинно немертвый.
Это проклятие заблокировало способность трансформировать ману в любую другую энергию, кроме энергии смерти. Однако взамен дало безграничную разрушающую силу.
Умудренные опытом Мастера даже не поняли, что именно создали из своего коллеги, самого младшего в Круге. И попытка накинуть на него поводок, как на простую высокоуровневую нежить, обернулась тем, что в мире под солнцем остался лишь один некромант - тот, кого впоследствии прозвали Последним Мастером.
Их было до смешного легко убить. Всех сразу, не пользуясь какими-то сложными проклятиями.
У этих стариков не было защиты от порождения собственного искусства.
Он мог контролировать в тысячи раз больше нежити, чем любой некромант до этого. Своей силой он превосходил даже Древних некромантов.
Но не это было самым пугающим.
Священная роща эльфов, то, что давало им мифическое долголетие и защищало от всех болезней, сердце их Леса, практически смысл существования... Квинтэссенция жизни и света, она могла одной своей аурой уничтожить некроманта в своих сводах.
Но его проклятие Скверны было сильнее.
Фактически он был тем, кто выиграл войну в одиночку - без своей Священной Рощи эльфы не представляли угрозы. Многие старшие эльфы вообще умерли на месте, когда Роща рассыпалась трухой и пылью.
Люди ликовали, мародерствовали на разрушенных землях эльфов. Эльфы же были живыми призраками.
Ведь в этой ситуации у них не осталось даже Плода. Семени, из которого могло прорасти другое сердце леса.
У них не было надежды на выживание.
Последний Мастер после войны стал страшной легендой, и трудно было сказать, кто боялся его больше - эльфы или сами люди.
Однако никто не мог представить, что он оставался просто человеком. Человеком со своими эмоциями и чувствами, человеком с разрушенной судьбой, человеком, лишённым цели в жизни.
Никто не видел в нём мученика проклятия. Абсолютно никто.
Лишь находящаяся на краю забвения светлая богиня, в чье разрушенное святилище он случайно забрел, странствуя без цели по миру - лишь она увидела в нём человека. Обычного уставшего человека, страдающего от дара, который он не хотел получать.
Но Мэве оставалось слишком мало времени. Если богов забывают, если в богов перестают верить - они исчезают.
Смерть - это естественный процесс, часть жизненного цикла. Даже боги умирают.
Но правильно ли, что это чистое дитя небес должно умереть?
Правильно ли позволить милосердию исчезнуть навсегда?
Долгие годы лишь Мэва могла приходить к нему. Долгие годы эта маленькая богиня протягивала ему свою ладонь, не позволяя скатиться в безумие, забыть самого себя.
Нет. Он не мог позволить ей исчезнуть.
Он не хотел провести в одиночестве целую вечность?..
- Хочешь, чтобы я исправил свои ошибки, Мэва? - на лице Мастера появилась бледная тень улыбки. Невероятный прогресс по сравнению с предыдущими годами.
Кровь из озерца внизу взметнулась вверх, расплескалась по каменным стенам алыми брызгами. Алая и свежая, такая же, как и сотню лет назад.
Его кровь восстанавливалась очень быстро, и каждый раз при регенерации её возвращалось меньше, чем вытекало. Потому и возникло это озеро.
Озеро, на дне которого лежало оскверненное, но от того не менее ценное сокровище.
Кровь, словно живое существо, поднялась вверх и протянула прямо в руки предмет округлой формы.
Семечко размером с грецкий орех. Более странного семечка невозможно было найти во всём мире - оно будто являлось заключённым в сферу водоворотом из тёмной и светлой энергии.
Свет и тьма, жизнь и смерть, пропитанные насквозь его кровью. За сотню лет эти силы слились, стали гармоничны, и уже не могли обходиться друг без друга.
Свет больше не был таким обжигающим, а тьма избавилась от своих побочных эффектов.