— Фрэнни, — начинает Гейб, но дедушка обрывает его. Он тупо уставился на меня, не понимая, откуда я тут взялась.
— Когда ты приехала? — Он отошел от двери, пропуская Люка.
В растерянности, я медленно подхожу к нему.
— Не так давно. Ты делал мне сэндвич. Помнишь?
Он медленно качает головой.
— Я не… — но замолкает, нахмурившись еще сильнее.
Люк с настороженным выражением лица проходит мимо Гейба. Он бросил взгляд на двери моей спальни.
— Фрэнни, ты в порядке?
Все еще не отводя глаз от окровавленной повязки Гейба на плече, я смогла лишь кивнуть.
— Мэтт не навредил тебе? — осматривая меня, спрашивает Люк.
— Нет. Я в порядке.
— Тебе повезло, Фрэнни, — говорит Гейб, но тон его голоса меняется. За этими уставшими глазами я прекрасно вижу, как он на самом деле взбешен, но я не могу винить его.
Я подошла ближе.
— Никто не хочет навредить мне. Теперь я точно знаю, что должна делать.
Гнев в его глазах смешивается с ужасом и страхом.
— Он был здесь. Ты видела Его.
Несмотря на то, что это не прозвучало, как вопрос, я кивнула.
Он неровно вздыхает и на секунду перестает дышать.
— Твоя метка. Ты ничего … не сделала..?
Люк настороженно наблюдает за нами.
Мое сердце ускоряется. Мне нужно заставить их поверить, что все хорошо. Даже лучше, чем просто хорошо. Теперь я точно знаю свою цель и до тех пор, пока Люцифер доверяет мне, думаю я смогу с этим справиться.
— Нет. Но неужели ты не видишь? Вот она.
Гейб проносится мимо меня, даже не дослушав до конца моих слов и захлопывает двери спальни. Съежившись я ожидала … чего-то, но вместо этого он просто повернулся спиной ко мне.
— Мы должны вытащить тебя отсюда.
Я останавливаюсь рядом с ним и вижу, что кроме нас в комнате больше никого нет. Я чувствую облегчение, но внутри все же ощущаю долю разочарования.
Гейб выходит из комнаты, я следую за ним.
Дедушка стоит возле дивана, глядя на меня в полной растерянности. Он делает шаг вперед и обнимает меня за плечи, притягивая к себе. Вместе мы садимся на диван. Осторожная улыбка появляется на его лице.
— Ты хочешь что-нибудь рассказать своему старому дедушке?
— Ты действительно не помнишь, о чем мы с тобой говорили до этого? — Пожав плечами, спрашиваю я.
— Он был одержим, — голос Люка раздается из угла, где он прислонился к камину.
Все внутри меня похолодело.
— Демоны? — И тут я вспомнила то, как он разговаривал и непривычный запах серы. — Боже, дедушка. Прости меня. Я не должна была приходить сюда.
Дедушка крепко сжал мое плечо.
— Даже и не думай так.
Ничего не могу с собой поделать, прийти сюда — было ошибкой. Не важно, что я делаю или куда иду — я подвергаю всех опасности.
Люк прочитал это в моих глазах. Он всегда это делал.
— Фрэнни, это не твоя вина. С Эдом все в порядке. Он ничего из этого не помнит.
Мне хочется закричать, но потом понимая, что ему не навредили, я чувствую облегчение. Тот, кто был в теле дедушки, не навредил ни ему, ни мне.
«Все из-за Люцифера».
При мысли о нем, приходит понимание.
«Я всегда буду оберегать тебя».
И это не были дедушкины слова. Люцифер.
Вспышки ярости проносятся во мне, будто раскаленные метеоры.
Это был Он.
Как Он посмел! Дедушка уже не молод. Он же мог убить его.
И тут меня озаряет понимание.
Мэтт.
Это он завладел дедушкой. Он оставил меня наедине с Люцифером, он не собирался возвращаться обратно. Он никогда не хотел помогать Мэгги. Его задачей было свести со своим боссом.
«В его сердце только хорошие побуждения. С твоей помощью он пытается делать правильные вещи».
Слова Люцифера снова и снова проносятся у меня в голове, еще немного и мой мозг просто взорвется. Закрыв глаза, я пытаюсь сдержать волну головокружения.
— Фрэнни, — Люк отталкивается от стены. — Что с тобой?
Его слова возвращают меня в реальность и я чувствую, как мое тело бьет дрожь. Уверена, выгляжу мертвенно бледной. Я перевожу на него взгляд.
— С Мэгги все в порядке? Как моя семья?
— Они в порядке. Фэйт с ними, — отвечает Люк, зарабатывая страдальческий взгляд от Гейба.
Гейб опускается на диван напротив нас и смотрит на меня из-под густых, светлых ресниц.
— Фрэнни, что ты имела в виду, когда говорила, что знаешь для чего предназначена?
Пытаясь унять свою ярость, я смотрю на него снизу вверх. Медленно начинаю говорить, когда уже более менее уверена, что голос не будет дрожать.