Дальтон слушал хмуро и понимающе. Его первоначальное замешательство постепенно сменилось изумлением, сочувствием и решимостью. Записка, задержанная небрежным клерком, немного запоздала и застала его в комнате отдыха в разгар спора о Кларендоне. Его коллега по клубу, доктор Макнейл, принес с собой медицинский журнал со статьей, способной вывести любого ученого из равновесия, и Дальтон как раз попросил разрешения взять ее, чтобы потом показать Альфреду, когда ему наконец вручили записку. Отбросив возникший было план посвятить доктора Макнейла в то, что касалось Альфреда, он тотчас пошел за шляпой и тростью, и, не теряя ни минуты, взял кеб и поехал к Кларендонам.
Он подумал, что Сурама выглядел встревоженным, когда увидел его, хотя он и смеялся, как обычно, направляясь в клинику. Дальтон навсегда запомнил походку и смех Сурамы в тот зловещий вечер, ибо ему не суждено было вновь увидеть это таинственное существо. Когда насмешник вошел в вестибюль клиники, эти низкие булькающие звуки как бы слились с глухими раскатами грома на горизонте.
Когда Дальтон выслушал все, что должна была рассказать Джорджина, и узнал, что Альфред может вернуться в любую минуту с дозой морфия в шприце, он решил, что ему лучше поговорить с доктором наедине. Посоветовав Джорджине уйти в свою комнату и подождать развития событий, он стал расхаживать по мрачной библиотеке, разглядывая книги на полках и прислушиваясь к тому, не раздаются ли нервные шаги Кларендона на дорожке к клинике. В углах огромной комнаты, несмотря на свет люстры, было темно, и чем внимательнее смотрел Дальтон на книги своего друга, тем меньше они ему нравились. Это не было похоже на тщательно подобранную коллекцию книг обыкновенного врача, биолога или человека с широким кругозором. Здесь было слишком много томов на сомнительные пограничные темы, вроде темных гипотез и ритуалов Средних веков, и необычных экзотических книг, написанных иностранными алфавитами, одновременно знакомыми и незнакомыми.
Толстая тетрадь с научными наблюдениями, лежавшая на столе, тоже оставляла неприятный осадок. Почерк носил невротический отпечаток, а смысл заметок неприятно поражал. Длинные отрывки были написаны неразборчивыми греческими буквами, и когда Дальтон вспомнил все свои лингвистические познания, чтобы перевести записи, он внезапно вздрогнул и пожалел, что в колледже не так добросовестно штудировал Ксенофонта и Гомера. Здесь было что-то не так, наличествовали какие-то чудовищные ошибки, и губернатор плюхнулся в кресло возле стола, все внимательнее вчитываясь в варварский греческий язык доктора. Вдруг очень близко от него раздался шорох, на плечо ему резко легла рука, и он нервно подскочил в кресле.
— Что, позвольте узнать, явилось причиной этого вторжения? Вам нужно было изложить цель своего визита Сураме.
Кларендон с холодным видом стоял возле кресла с маленьким золотым шприцем в руках. Он был внешне очень спокоен и рассудителен, и Дальтон на мгновение подумал, что Джорджина преувеличила свои страхи. И как мог он, плохо знающий греческий, выражать какие-то сомнения по поводу этих отрывков? Губернатор решил быть очень осторожным в разговоре и благодарил счастливый случай, который поместил благовидный предлог в карман его пиджака. Он был очень спокоен, когда встал, чтобы начать разговор.
— Я не думаю, чтобы ты захотел раскрывать это перед своим подчиненным, а потому решил, что ты должен сам посмотреть эту статью.
Он вынул журнал, который ему дал д-р Макнейл, и протянул его Кларендону.
— Как видишь, на странице 542 имеется заголовок «Черная лихорадка побеждена новой вакциной». Это статья д-ра Миллера из Филадельфии, и он считает, что обошел тебя с твоим лекарством. Это обсуждалось в клубе, и д-р Макнейл полагает, что аргументы статьи весьма убедительны. Я, как юрист, не могу претендовать на роль судьи, но во всяком случае я подумал, что тебе не следует упускать возможность познакомиться с этим материалом, пока он еще свеж. Конечно, если ты занят, я не буду отвлекать…
Кларендон резко прервал его.
— Я собираюсь сделать сестре укол — она не совсем здорова, но когда вернусь, я гляну, что там пишет этот шарлатан. Я знаю Миллера. Это проклятый подхалим и неуч, я не думаю, что у него хватит мозгов украсть мое открытие из того немногого, что он видел.