— Бабушка…
2.5
— Екатерина, успокойтесь, вашей бабушке уже ничего не угрожает. Мы сделали все возможное, сейчас она отдыхает, — строго и сдержанно говорил глав - врач. — Да, да, хорошо, — быстро протароторила я, кивая головой. Страх за бабулю окутал и сжал в железные тиски мое сердце.
Когда в трубке телефона услышала о том, что бабушку забрали в больницу, ни о чем более не смогла думать. Наплевав на гордость, схватила Вершинина за руку и помчалась к машине. — Быстрей, пожалуйста, — в панике кричала я на Егора. Скорость автомобиля была даже похлеще, чем на гонках, а на свет светофора мы и вовсе не смотрели и, по - моему собрали все красные. Благо на улице было уже не так много машин.Не описать словами, что я чувствовала по пути в больницу. В голове уже пролетело миллион мыслей и порой, не самых хороших. Но мысленно я молилась, что бы все обошлось. Потерю бабули я просто не переживу.
— А можно к ней сейчас? — Обнимая себя, сказала я.
— В данном случае Антонине Семеновне нужен полный покой, поэтому…
— Ну пожалуйста, я только на секунду, — умоляюще я уставилась на доктора. Увидеть своими глазами бабушку мне было просто необходимо, что бы действительно убедиться, что все в порядке.
— Вам следует успокоиться и отправиться домой, сейчас вы на эмоциях. — Сказал врач, касаясь моего предплечья. — Завтра со свежими мыслями и головой придете и навестите свою бабушку, тем более, сейчас она спит.
— Хорошо, спасибо, — устало выдыхая, ответила я.
— Всего доброго.
— Подождите! — Осеклась я. — А что с ней, скажите хотя бы это?
— Прединфарктное состояние..
— Господи..
— Все уже хорошо, не волнуйтесь, все страшное уже позади.
Из больницы я выходила в подавленном состоянии. Как на зло еще на улице пошел дождь. Хотелось плакать.
Нет.
Рыдать. Остановилась на крыльце и задрала голову вверх. Туда, где хмурые тучи затянули луну. Туда, где обычно светит солнце, но зачастую его лучи будто специально обходят меня стороной. Туда, где по словам Библии живет Небесный Отец.
— Господи, помоги пожалуйста, — тихо прошептала я. — Кать. — Где то сзади прозвучал голос Егора. — Пойдем в машину.
Дождь все сильнее барабанил по асфальту и заливал лобовое стекло. Двигались мы медленно и в тишине, слышно было лишь скрип дворников, которые усердно пытались стереть капли дождя, но все тщетно. Кажется небо сегодня плакало вместе со мной. Или я с ним. Потому что сдерживать слезы у меня больше не получалось. Усталость и переживания взяли вверх.
— Кать, не волнуйся, все хорошо будет, — мягко сказал Вершинин, касаясь моей руки. — Я не могу не волноваться, — через силу выдавила я, вытаскивая свою ладонь из слабой хватки одноклассника.
— Тоже верно, но не накручивай себя.
— Она единственный мой близкий человек, если бы с ней что то случилось, — тут же прикусила язык, чтобы не расплакаться еще сильнее.
— Но ведь не случилось ничего, — устало сказал Егор и вернул руку обратно на руль.
Въезжая во двор, примерно прикинула обстановку дома. Маме все таки нужно сказать про бабулю. Иначе не могу. Хоть они и не общаются, но все таки они тоже родные. Мама и дочь.
— Спасибо большое, правда, я очень благодарна тебе, — перед выходом сказала я.
— Если нужна будет помощь, обращайся, — возможно мне показалось, но в этот момент во взгляде Вершинина что то поменялось. Он больше не выискивал за какую струну моей души можно еще дернуть. Не был насмешливым и призирающим.
— И ещё когда мы ехали в больницу, — неловко мялась я,— тебе наверняка придут штрафы за красный..
— Не парься, Лебедева. — Усмехнулся Егор. — Это последнее, что тебя должно волновать.
Дома, как я и предполагала, было тихо. Но не потому что мать была на работе и некому было буянить, нет. Она спала. Как оказалось, совершенно трезвая.
— Мам. — Начала будить ее. Неизвестно, что будет по утру и сказать лучше сейчас. — Мам, проснись пожалуйста.
— Чего тебе? — Недовольно бурчала та.
— Бабушка в больнице.
Достаточно долго мы сидели на кухне и обсуждали, как действовать дальше. Я рассказала маме все, что было известно самой. Она расстроилась, хотя виду старалась не подавать. В ссоре с бабушкой они уже больше полугода. После ухода отца, бабуля пыталась вправить маме мозги, когда та начала неистово пить. Но, как видите, бесполезно.
Конечно, она переживала, ведь это ее мать. До всей этой кислой и совершенно несъедобной каши, которая заварилась в нашей семье, отношения были у них прекрасными. Даже будучи в маленьком возрасте, я стремилась быть примерной девочкой, чтобы мама меня не разлюбила, как я тогда думала. И мечтала о том, что когда я вырасту у нас будут такие же теплые и полные материнской любви отношения. Но, к сожалению, что то пошло не так.