— Вставай, в школу опоздаешь, — слышу сквозь сон недовольный голос матери.
Нехотя приподнимаюсь, осматриваясь по сторонам. Мама, закутанная с ног до головы стоит в дверном проёме, держась за ветхую ручку. Видимо, только вернулась со смены.
— Давай, собирайся шустрей и не шуми. Я спать, — кидает напоследок, прикрывая за собой дверь. Падаю обратно на большую подушку, закрывая лицо ладонями. Делаю несколько глубоких вдохов, в попытках пробудить организм. Но всё тщетно. Приходится через силу поднимать свою тушу, попадая в холодное пространство. Брр.
Тихо прохожу в ванную, всматриваясь в своё отражение. Волосы торчат в разные стороны, так, что даже локон не в силах справиться с множеством антен на голове. Мда, поспала с мокрой головой, называется. Хоть заново мой. Уже когда надевала шапку, мысленно надеялась, что хотя бы она сгладит весь этот абсурд. Вроде прилизала как могла, но не факт, что поможет. На улице было свежо, а в воздухе уже во всю витал аромат медленно — таявшего снега. Выйдя из подъезда, уставилась на небо, улыбаясь весеннему солнцу. Его лучи приятно щекотали нос и ослепляли глаза. Радовалась я ровно до того момента, пока не опустила голову и не увидела заплаканное лицо.
— Алина, что случилось? Ты почему здесь? — Тут же подлетела, хватая девчонку за плечи.
— Я..Кать, — запиналась Алинка, вновь начиная плакать.
— Тише, тише, — начала успокаивать, приобнимая содрогавшееся тело подруги.
— Они разводятся, понимаешь? — Сквозь слёзы проговаривала девчонка. — Разводятся.
Алина рыдала навздрыв, ещё крепче хватая меня за руку. Впервые я не знала, как поступить. Отстраниться и попытаться привести в чувства или дать выплакаться, физически поддерживая. Всё же, я выбрала второй вариант. Положив голову на плечо подруги, стала гладить её по спине, тихо нашёптывая успокаивающие слова. — Алин. — Проговорила я, когда Кудряха отстранилась. — Послушай, тебе нужно успокоиться. Я рядом, я готова тебя выслушать, если тебе станет легче, слышишь? — Ласково заглянула в зарёванные глаза.
— Да, да. — Затороторила подруга, вытирая рукавом светлого пальто, влажные капельки на щеках. — Кать, не оставляй меня одну, пожалуйста. Я просто не выдержу.
— Я рядом. — Ещё раз повторила, хватая холодную ладонь Алины. — Ты давно здесь стоишь? У тебя руки ледяные. — Взволнованно поинтересовалась я.
— Минут двадцать, — шмыгая носом, ответила Кудряха.
— Почему не позвонила? — Я пыталась, но ты не доступна.
— Чёрт. — Прошыпела, доставая мобильник с кармана. — Выключен, извини.
— Поехали ко мне, я тебе всё расскажу, — с мольбой в глазах уставилась Алина. Ни на минуту не задумываясь, я согласилась. Наплевать на уроки, на строгих учителей. Наплевать на пропуски. Оставить родного человечка я просто не имела права. Я не могла бросить в беде человека, который нуждался во мне, как когда - то бросили меня.
**
— Они просто поставили меня перед фактом, понимаешь? — С печалью в голосе рассказывала Алина, поджимая ноги. — Мама просто собрала вещи и уехала. Я даже не знаю, куда, зачем и почему? — А отец? — Спросила я, обхватывая горячую кружку с чаем.
— Он тоже молчит как партизан. Вчера вечером ушёл, сказав лишь то, что с дядей Володей будет в баре сидеть. А когда его ждать, фиг знает.
— А раньше ты ничего не замечала странного в их поведении?
— Да нет, вроде бы. — Пожала плечами подруга, вглядываясь в панорамное окно. — Родителей то и дома не бывало практически. Я всё одна, да одна. Вот буквально вчера они приехали с очередной командировки и разругались. Вдрысь просто. — Может ещё всё обойдётся? — С ноткой надежды, задала вопрос, накрывая тонкую кисть Алинки.
— Ничего не обойдётся. — Вставая, глубоко вздохнула она. — Перед уходом, мама бросила фразу о разводе. Это единственное, что я услышала, потому что до этого сидела в своей комнате, затыкая уши. Знаешь, до этого мне казалось, что когда - то всё образумится. Родители меня полюбят, уделят должное внимание, а теперь я вообще сирота. При живых то родителях, — горько усмехнулась девчонка. — Алин. — Подошла, вновь обнимая подругу.
Я понимала, как болит её сердце, а грудную клетку ломит от обиды и несправедливости. Потому что когда - то подобное пережила сама. Но тогда я была одна. Одна справлялась с кровавыми ранами, кусая подушку и захлёбываясь в слезах. Одна изо дня в день питала нежелание жить. Но лишь, потому что меня некому было защитить. — Ты не одна. У тебя есть я. — Тихо проговаривала, крепче сжимая хрупкое тело. — Понимаю, что не смогу заменить то, что так болит. Но просто знай, что я всегда рядом.