— Пришедшая-снизу.
— Бегущий-по-лужам, — пришлось долго мучиться, пока я выучила этот странный жест, который древесные драконы использовали, приветствуя друг друга — в первый раз увидев его, я чуть было не испугалась, что эта бедная лапа сломана! — Ты что-то рано...
— О, на этот раз все решилось быстро, — засмеялся он своим странным смехом, уже ковыляя на привычное место у дальней стены, и я покачала головой. Быстро! Он хоть знает, что его не было целых полтора часа? Это, конечно, не то же самое, что четыре (а именно столько длилось первое и единственное собрание племени, на котором я побывала лично — после этого меня к этим любителям почесать языками и на аркане было не затащить!), но все же вполне себе приличный срок.
— Я рада, что тебя не стали долго мучить. Ты решил этот свой вопрос?
— Конечно, — проскрипел он чуть слышно. — И потому пришел просить тебя.
— Просить меня? — я удивленно приподняла брови. — О чем?
— О том, чтобы... — тут он поперхнулся и снова закашлялся, но, прежде чем я успела встать и хотя бы похлопать его по спине, вскинул переднюю лапу, останавливая меня на подходе. — О том, чтобы ты стала моей Проводницей-Туда.
— А? — после короткого молчания выдала я самую популярную свою фразу. — Прости... кем стать?
— Ах, да, ты же еще не видела Возрождение, — кивнул он головой. — Значит, увидишь. Это древний обряд нашего народа — тогда мы возвращаем то, что когда-то взяли, и сливаемся с пением Леса. Завтра я должен буду отправиться туда, откуда пришел, и мне потребуется Проводница, та, что проведет меня по этому пути.
— Но я... я ведь совсем... Бегущий, я страшно польщена, но я понятия не имею, что за Возрождение! Это ритуал? Мне нужно узнать о нем у кого-то?
— Нет... нет, узнавать не нужно. Просто... помоги мне добраться туда, где я родился. Это недалеко, и я покажу дорогу, но эти старые лапы не осилят даже такой короткий путь. Если хочешь, я попрошу кого-нибудь из племени встретить тебя, когда ты будешь возвращаться, — он с трудом приподнял тяжелые веки. — После этого... все... изменится...
— Б... Бегущий. Ты же... ты же не собираешься!..
— Мое время пришло, — он лишь слабо улыбнулся. — Ах, как долго я его ждал! Слишком, слишком зажился на этом свете. Родичи считали, что я потребовал очень много от этого Леса — и вот настало время мне переродиться заново...
— Бегущий! — воскликнула я, вскакивая. — Ты не можешь... не можешь вот так просто умереть!
— Я не умру. Кто тебе сказал такую глупость? Я вернусь в колыбель, из которой вышли мы все, и однажды...
— ...я снова появлюсь на свет, — чуть слышно прошептали его твердые губы, которым не суждено было больше разомкнуться, и пронырливые белесые корешки молодого дерева уже начали темнеть, высасывая из умирающего тела последние соки. — Пришедшая, друг мой, свет моих глаз... ты обещала.
— Бегущий... я...
— Я все знаю, — и он улыбнулся мне. — Когда-нибудь... мы встретимся снова, — и, опустив голову на грудь, он еле слышно вздохнул, после чего мне осталось лишь со всей возможной нежностью сомкнуть края дупла — они поддались легко, будто шелковые, и насытившееся дерево закрыло свою утробу. Теперь у него достанет сил вырасти, стать огромным и высоким ти-нау — деревом-где-живем-мы-все, деревом, из которого однажды появится новый древесный дракон, вечно смеющаяся душа этого огромного Леса.
Однажды, придет время — и он явится в деревню, как будто всегда в ней жил, и поселится в своем старом доме, и его соплеменники будут встречать его, точно хорошего знакомого, отправившегося в долгое путешествие и наконец-то вернувшегося домой.
Но это случится позже, когда в этом удивительном мире пройдет не один десяток лет. Может быть, я к тому времени уже давно состарюсь, а то и умру — век человеческий короток по меркам бессмертного Леса, так что — кто знает, вероятно, я и встречу Бегущего в этом загадочном «Там», в никем не познанном Десятом Мире по ту сторону жаркой пасти Ксерша, в мире, где не бывает расставаний, а давно потерянные души обретают друг друга?