Ведь правда же, Кор-Та?
И я все-таки оглянулась — как раз вовремя, чтобы заметить тяжеловесную тень, неторопливыми кругами спускавшуюся в долину.
— Не стой! — Ти-Ла, и без того не отличавшаяся излишней покладистостью, окончательно разуверилась в моей разумности, и на этот раз удар ее лба был куда ощутимей — право, как только хребет мне не сломала! — Посланник уже забрал душу Кор-Та — смотри, как бы твою не прихватил!
«Ну да, разбежалась, — фыркнула я про себя. — Уж мою-то тушку ему придется долго на кусочки рвать, чтобы сожрать целиком!»
Впрочем, озвучивать свои богохульные мысли я не стала. Как говорится, не лезь в чужую веру — целее будешь. И коли местным дракончикам, самый рослый из которых был мне по плечо, нравится считать гигантских четырехкрылых падальщиков «посланниками», забирающими души их умерших родичей прямиком на небеса — пусть считают, Ксерш с ними. В конце концов, это еще не самое странное поверье из тех, что я знаю, да и местные стервятники, при всем своем отвратительном характере, все же были не настолько уродливы, чтобы морщиться при одном лишь их появлении.
Откровенно сказать, эти твари казались мне даже, в своем роде, красивыми: безупречно-белые, покрытые гладким оперением, плотно прилегающим к телу, они величаво парили над горами на всех четырех своих крыльях, грациозно перетекая с одного восходящего воздушного потока на другой и спускаясь вниз только для кормежки или размножения. Неудивительно, что в драконьих верованиях посланники занимали особое положение, и за убийство одной из этих огромных птиц (пусть даже и случайное) от сородича отворачивались, как от проклятого, считая, что после смерти ему уже не побывать на небесах — посланники тут же узнают убийцу и откажутся поднимать его в обитель праведных, а душе несчастного придется вечно скитаться по земле, не зная ни покоя, ни прощения. В конце концов такой дракон обычно уходил из племени на верную гибель — во всяком случае, сколько я ни расспрашивала, мне ни разу не довелось слышать ни о каких отшельниках, живущих вне племени.
Не факт, конечно, что их не было совсем — несмотря на всю свою честность и повсеместное презрение к лжи, драконы в совершенстве овладели тонким искусством недомолвок, так что утверждение «Вне племени драконов нет» могло трактоваться тысячью и одним различными способами: от «Даже ушедший из племени остается его частью» до «Я не знаю». Как следствие, доверять ЛЮБЫМ словам, даже самым безобидным, следовало с опаской: обычное «Сегодня птички току разлетелись из гнезда» могло означать «Я поссорилась со своим супругом», а сказанное невзначай «Даже золотая сосна знает свое время»...
Ты хотел предупредить меня, друг мой?
«И да, и нет», — я почти услышала, как старый дракон, покрытый шелушащейся чешуей, негромко засмеялся, поудобнее устраиваясь на циновках. Несмотря на разницу в возрасте — мне недавно исполнилось двадцать два, а ему уже перевалило за вторую сотню — этот мудрец никогда не держал меня за несмышленыша, однако привычки вечно выражаться загадками это не отменяло. Спросить совета у старейшего дракона в племени означало вступить в увлекательную игру, когда явно развлекающийся ящер задавал наводящие вопросы, вынуждая собеседника самого приходить к правильному ответу. Беседа могла затянуться на несколько часов, и по ее окончании я порой ощущала, что моя голова вот-вот лопнет от избытка загруженных в нее знаний, но никогда не жаловалась и не сердилась на старика за его причуды.
Общение с ним, вечно улыбающимся и готовым отвлечься от своих дел ради любой интересной мне мелочи, полноценно заменяло несколько вечеров у общего костра, когда нужное мешалось с ненужным, и приходилось чуть ли не конспектировать тараторящую драконью речь, надеясь впоследствии выделить из общего «шума» что-нибудь полезное! Спокойный и внимательный, с удивительно музыкальным голосом, Кор-Та был изумительным рассказчиком, и я чуть ли не за уши вытаскивала себя из полумечтательного состояния, чтобы, стерев с лица идиотскую улыбку, торопливо начиркать в записной книжке пару строчек, после чего вновь погрузиться в увлекательное повествование о двух сестрах-драконицах, решивших отправиться на поиски похищенного солнца, или рассказ о драконе-искуснике, ткущем наряды птицам и зверям, но у которого — вот беда! — не нашлось цветных ниток для оперения посланника... Истории были простые, наверное, даже глупые, но в устах Кор-Та это было неважно: этот дракон смог бы и самую скучную лекцию в Академии прочитать так, чтобы студенты сами бежали к нему на занятия, поэтому, проснувшись сегодня утром, я была совершенно уверена: вечер, как и обычно, проведу в его шатре, рассевшись у костра и потягивая травяной чай, вдыхая дым сгорающих цветов и слушая, слушая, слушая — пока закрывшиеся веки не отгородят меня от остального мира, и посмеивающийся старец не отправит меня спать.