...сквозь оплетенную растениями белесую решетку ребер.
Я знала, что найду их в этом мире. Пусть и не знала, как именно. Но нашла. Кости. Тысячи, тысячи костей. Казалось, невозможно ступить и шагу, чтобы не напороться на острые зубы, торчащие из земли, на когтистые лапы, на зазубренную пилу гребня. Я и раньше встречала драконьи кости, но здесь... здесь их было просто неисчислимое количество, и все они покрывали эту землю — там, на берегу озера, их уже давно превратило в пыль, но рядом со входом в долину останки были еще белыми и крепкими, что свидетельствовало: это кладбище используется уже не одну сотню лет. Думаю, если бы мне взбрело голову собрать все похожие на агатовые клинки рога, что я нашла, столичные рынки лопнули бы от такого изобилия, и всей королевской казны не хватило бы для того, чтобы оплатить мне этакое богатство...
Другое дело, что я совершенно не собиралась мародерствовать.
Я ждала. Уже довольно... долго. Признаться, время в этом месте мало что значило — оно словно осталось где-то там, за границами Вселенной, и на смену умирающим цветам обязательно распускались новые, а скалы... да что им будет-то, даже если пройдут девять тысяч моих жизней?..
Пожалуй, слишком долго. Но я обещала себе дождаться, обещала, что смогу разгадать загадку этого странного мира, и потому терпеливо сидела день за днем, под неизменно-черно-серым небом. Для сна пришлось занять одну из небольших пещерок, образовавшихся у подножия скал — скорее, правда, расщелин, но в них, по крайней мере, не дуло, так что можно было сидеть спокойно, перебирая записи и пытаясь карябать свой очередной отчет... Айхарра милосердная, ну и дурой я себя чувствовала, беспокоясь об оценках в Академии в таком месте!
Ну, по крайней мере, это помогало не рехнуться от безделья. Не бог весть что, конечно, но больше заняться было нечем: в озере, насколько я поняла, не водилось даже мелкой рыбешки, среди цветов глупо было бы искать животных крупнее каких-то мелких букашек, а скалы... э-э, впрочем, ладно, я и без того о них не слишком лестно отзывалась. А посему ничего удивительного, что я как раз мучительно вспоминала, как пишется слово «необычайнейший», когда внезапный вой — ох, ну и мерзкий, я вам скажу, звук! — прогремел в нешироком ущелье, ведущем в долину, а я, едва не завопив от ужаса, с трудом удержалась от того, чтобы не опрокинуть на свою писанину походную чернильницу!
Что... что это было?
Впрочем, прежде, чем я успела породить какое бы то ни было объяснение, рев повторился снова — кажется, еще громче, и пришлось спешно зажимать уши, чтобы не дать ему ввинтиться в мозг. Третий вой раздался уже совсем близко, и у меня застучали зубы, так что я со страхом ждала, что четвертый раз меня уже точно прикончит...
Однако вместо этого я увидела самого «певца».
Высотой не меньше трехэтажного городского особняка, он шел, склонив голову до самой земли, и некогда яркие кроваво-алые глаза теперь напоминали лужицы засохшей крови, в которых не было видно и капли разума. Если бы мне вдруг захотелось бы попрыгать у этого монстра на спине или выдернуть себе на память пару похожих на серые иглы чешуек — уверена, он бы и тогда не заметил моего присутствия!
Другое дело, что я не собиралась вытворять ничего подобного.
Я смотрела. Смотрела на эту огромную голову, похожую на наконечник копья бога-воителя, на тяжелые черные рога, тускло блестевшие в свете далеких молний, на кончики острых клыков, торчащих из закрытой пасти. Мне ужасно хотелось спуститься вниз, подойти к этому невообразимо древнему созданию и просто спросить у него — что здесь случилось? — но я не осмелилась даже пошевелиться. Да и вряд ли он бы ко мне прислушался — похоже, сейчас ему не было дела ни до меня, ни до своих соплеменников, ни даже до всех Девяти Духов разом! Он сам был воплощенным Дахариатом, Духом Разрушения, и теперь, вволю повеселившись на пустынных равнинах остального мира, он явился сюда, чтобы... чтобы!..
М-да... стыдно признаться, но я чуть было не бросилась ему наперерез. В таком случае, боюсь, эта история никогда не была бы рассказана — дракон не собирался терпеть чьи-либо выходки, а как вспомню о земле, трясущейся подо мной от его шагов... бр-р-р! Ожившая гора не смогла бы произвести на меня большего впечатления, чем этот колосс из забытых кошмаров, и, поскольку ему приходилось то и дело останавливаться, чтобы перевести дыхание (в результате огромная грудь его конвульсивно сжималась, порождая тот самый воющий звук, напугавший меня до икоты), мне удалось рассмотреть это чудовище во всех деталях. И уж подавно — заметить огромное количество шрамов, всех форм и размеров, пятнающих его кажущуюся непробиваемой шкуру. От длинных разрезов до коротких, колотых ранений, а еще ожоги, застарелые язвы, странного вида болячки и еще многое, многое другое — создавалось впечатление, что на теле этого дракона природа решила сколлекционировать все виды травм, какие может пережить живое существо... или почти пережить, так как я не уверена, что кто-либо, кроме этого дракона, мог бы ходить с таким жутким горлом — словно бы то-то вырвал из него целый кусок!