— Знаю, — подал голос дракон, и этот хриплый каркающий звук окончательно растворил оцепенение посмертия, так что я, пусть и не без сожалений, но выбралась из-под его крыла, лениво потянувшись затекшим от долгой неподвижности телом. Э-э-эх... Чуть погодя откинулся полог шатра, выпускаю наружу Тиву, кажется — мать Су, с которой я познакомилась после того забавного происшествия с Омой — и драконица тут же повернула голову в нашу сторону. Пальцы ее зашевелились, явно собираясь сложиться в некий жест, но единственного взгляда Токи хватило — Тива решила, что любопытство подождет, и лишь слегка раскрыла крылья в обычном приветствии, принятом среди соплеменников. Токи ответил тем же, после чего драконица отправилась по своим делам — кажется, выпускать скотину из загона — а я, закончив потягиваться, наклонилась, чтобы выдернуть из-под нахального «соучастника» свой ковер...
Буквально лицом к носу столкнувшись с его невозмутимой мордой.
— Эм-м-м...
Морда не реагировала.
— Это... спасибо, что пришел.
— Пожалуйста, — он медленно моргнул, и первые лучи солнца завязли, утонув в этих жутковатых бездонных глазах, после чего, помолчав, добавил: — Странница?
— Д-да?
— Спасибо.
— А м-мне-то за что? — унять дрожь в голосе никак не удавалось, а хитрющий дракон — вот ведь!.. — даже не подумал встать и предоставить мне хоть какое-то занятие для восстановления душевного равновесия!
«Хитрющий» снова улыбнулся. На этот раз — по-настоящему.
— За то, что тоже поделилась со мной своим теплом.
8. Мир Мерцающий. Призраки вечности
«Мы не уходим — мы живем в сердцах тех, кого любим.»
— Интересно... когда все это кончится — я исчезну?
Тихий и спокойный голос — слишком спокойный для такой ситуации! — заставил меня невольно вздрогнуть, после чего прямо из воздуха передо мной соткалась встревоженная физиономия, и призрачный дракон слегка наклонил голову... то, что осталось от его головы.
То, что еще не успело окончательно развоплотиться.
— Пожалуйста... расскажи мне еще.
— Не говори глупостей, Грустные Глазки, — как можно оптимистичнее проворчала я, примеряясь, куда ударить крошечным долотцем. — Никуда ты не исчезнешь. Ксершу твоя душа без надобности — он не пожирает маленьких дракончиков за то, что те внезапно заболели — так что очень скоро ты возродишься снова. Может быть, в этом мире... или в каком-нибудь другом. Ты бы хотел попасть в другой мир, малыш?
— Не знаю, — дракончик нахмурился, и вслед за головой из сумерек проступило остальное туловище... ого, до самых плеч! — Наверное, можно было бы попробовать, но... — он смущенно замерцал, и я невольно улыбнулась.
— Значит, вернешься сюда, — пришлось постараться, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Родишься снова у Гибкой Шейки, или Волнистой Гривы, или даже у этой... как ее... ну, твоя подружка?
— Она мне не подружка! — тут же возмущенно зашипела эта малявка, ради такого случая даже «проявив» себя до основания хвоста... давай, милый, еще немножечко!.. — но, чтоб тебя, не вышло... — и, словно прочитав мои мысли, дракончик погрустнел. — Она не подружка, — добавил он уже тише.
— Я знаю, малыш, — в ответ на эти ужасные слова мне осталось лишь еле слышно вздохнуть и, наклонившись, осторожно подуть на свое «творение». Смола таги — непростой материал, по текстуре больше напоминающий стекло, и мне потребовалось почти два дня (судя по количеству «снов»), чтобы все-таки найти подходящую корягу и извлечь из нее небольшой, примерно с три моих кулака, но безупречно-прозрачный обломок синевато-зеленого цвета. Не слишком, конечно, впечатляюще, но выбирать было не из чего, ибо шаман уперся рогом и слушать ничего не желал! Айхарра милосердная, терпеливая — иногда мне до боли хотелось наплевать на свои обязательства и высказать этому ходячему ископаемому все, что я о нем думаю!.. — но приходилось сдерживаться и надеяться, что дряхлый дракон, как никто иной похожий на ветхое привидение из всеми забытых сказок, не особенно часто проверяет содержимое своего сундука...
— Как думаешь, господин Старый Ворчун скоро прознает, где мы прячемся?
— Ну, он много знает... — протянул дракончик с явным сомнением в голосе... однако прежде, чем я успела случайно оттяпать себе полпальца, мерцающие «глаза» Великого Шутника сменили цвет на радостно-голубой, — но не думаю, что даже ему придет в голову лезть за нами сюда.