– Дурак, – недовольно произнес главарь. – Ты можешь биться головой о стену хоть целый день – и она не дрогнет. Но вынь снизу один кирпич – и через миг стена будет лежать в развалинах.
– Дурак, – последовал перевод. – Есть разница.
Главарь услышал, как один из сидевших перед ним нетерпеливо заерзал в кресле. Затем раздался голос:
– Кончим их тем же способом? Новички вообще-то не понимают, для чего сдирать с каждого шкуру и вешать на дерево.
Переводчик приложил все усилия.
– О, невежды, невежды, невежды, – воздел руки главарь. – Не вам и не мне менять наши обычаи. В них – легенды. В них – наша сила и мощь. Ибо с их помощью несем мы не только смерть жертвам, но и смертельный страх тем, кто еще остался в живых.
Правая рука главаря мелко постукивала по подлокотнику.
– Мы – последние из великих, и деяния наши воистину велики. Черная смерть, разившая Европу – дело наших рук. Голод 1904 – также дело рук бойцов Веры. Но сейчас, – главарь откашлялся, – сейчас нам надлежит вступить на путь, о котором говорится в нашем древнем пророчестве, и мы должны расчистить его для тех, кто идет следом.
– Старик говорит – валяйте в том же духе, – кратко пояснил переводчик.
– Достаточно. – Главарь махнул рукой. – Теперь обратитесь в слух и не полагайтесь только на свою память.
Переводчик извлек ручку и блокнот, в который последующие десять минут переносил бисерным почерком каждое слово, срывавшееся с губ главного.
– И пусть люди будут готовы, – закончил главарь.
– Пошли, – кивнул переводчик.
Главарь слышал, как двое встали с кресел; дверь распахнулась, затем снова захлопнулась.
Он снова откинулся на спинку. Годы и колоссальное напряжение иссушили и ослабили его; он не мог позволить, разумеется, чтобы те трое это заметили, но это было так. Времена безвозвратно изменились. Новые последователи Веры соглашались теперь лишь за деньги исполнять вековой обряд. Не говорили на родном языке. Утратили способность изменяться и обращаться в иные предметы. Все это умел только он. Он один.
Силы его на исходе. И это – последний шанс. А он в том, чтобы следовать легенде, имя коей – Последний порог.
Медленными шагами главарь направился в противоположный угол комнаты, где стояла кровать, и в изнеможении опустил на матрац свое усталое тело. Несколько минут изучал оштукатуренный потолок. Сознание его затуманилось; он снова был там. Там, в деревне Тай-Пин, где прошли его лучшие годы.
Он вспомнил золотые чертоги, построенные в знак признания могущества Веры и бога ее – единственного истинного бога, властителя загробного мира, владыки перевоплощения.
Он вспомнил своего наставника, духовного отца, который передал ему тайное знание о Последнем пороге.
И, лежа на голубом с золотом покрывале кровати в номере отеля “Шератон”, он вновь шептал те слова, что с того дня остались в его памяти.
Средоточие всего есть желудок. В нем – жизнь, и в нем – смерть. Жизнь здесь начинается и кончается; здесь же живет душа. Вскрой его – и ты уничтожишь жизнь. Жертва перешагнет тогда Последний порог.
За которым не будет больше перевоплощений. И закрытый окажется путь к трону господа. Мы, люди Веры – лишь хранители наших желудков, но мы шагаем по земле как бессмертные, с нами – покорность господу, в руках наших – жизни смертных.
Главарь вспомнил, как они умирали.
Как ручьем вытекала кровь через перерезанные артерии.
Как уходила из них сила жизни – через продольный разрез в желудке.
Затем, когда вместилище жизни разрушено – снять кожу с тела...
И последнее посвящение господу – тело высоко в древесных ветвях, символ нашей мощи и нашей преданности.
Наконец – захоронение внутренностей. Последний порог.
И так продолжалось тысячелетия. Еще до того, как Вера распространилась за пределы Китая – в Румынию, Россию, Литву, Трансильванию – легенды о них ходили по всей стране. Жуткие рассказы об их небывалой силе, об их способности превращаться в деревья и бестелесные существа, как чума, бродили между деревнями.
Но затем, когда Вера покинула пределы родины... Жертвы множились, вера росла, но они потеряли легенду. Для белых они были не более чем маньяки-кровососы, красноглазые люди-карлики. Их запомнили как слуг дьявола, которые ночами прокрадывались в спальни и запускали клыки в трепещущую плоть юных дев.
Жертвы множились, но была утеряна цель. Ряды их таяли – один за другим соратники главаря освобождались от суеты мира. Бог вознаграждал их за труд, впереди их ждала вечная жизнь. До тех пор, пока не остался лишь последний из них – он сам.
И он ездил, выискивал, убивал и намечал новые жертвы, но этого было мало. Богу нужна была кровь. И в конце концов он оказался в Америке, самом чреве обезумевших мясоедов, убивавших свои желудки. И, призвав на помощь тысячелетние тайны Веры, он задумал последнюю, великую жертву, и ей должны были стать многие и многие тысячи.