— Нильс!
Он протиснулся сквозь толпу назад.
— Эй! — Молодой парень схватил Нильса за куртку. — Я тебя знаю! Ты мусор! Легавый! — прокричал он и собирался повторить это снова, еще громче, но Нильс оттолкнул его. Парень потерял равновесие и упал на землю, как летняя роса: легко и незаметно. По крайней мере, достаточно незаметно для того, чтобы Нильс успел схватить Ханну за руку, прежде чем другие его обнаружат. Рука, несмотря на мороз, была теплой.
— Все в порядке?
— Я хочу отсюда выбраться.
— Я сейчас вас выведу, — сказал Нильс, оборачиваясь. Парень успел подняться на ноги и высматривал его в толпе. Они услышали, как его крики тонут в шуме большого барабана:
— Мусор поганый! Мусор поганый!
Копенгаген стал злым городом. Даже на желтой стене, окружающей кладбище Ассистенс, граждане в письменной форме выражали свое недовольство. Fuck было, очевидно, тем словом, которое лучше всего передавало городской экзистенциальный кризис. Надпись у входа на кладбище гласила: «Ты оставил свой след на Земле». Вежливые, обернутые в красный неон буквы. Может быть, еще одно климатическое заявление, может быть, простая правда могильщика: давая себя похоронить, мы оставляем след.
Зайдя на кладбище, они ненадолго остановились, чтобы перевести дух.
— Пойдем так, хорошо? — предложил Нильс.
Ханна взглянула на кладбище и оглянулась на демонстрацию, как будто раздумывая, не вернуться ли обратно.
— Кратчайшее расстояние. Что-то случилось?
— Нет. Нет, конечно.
Ему хотелось снова взять ее за руку, ее ладонь так удобно лежала в его.
— Что говорит навигатор?
Она вытащила его из кармана.
— Он почти разряжен.
— Тогда идемте быстрее.
Нильс задел рукой ее локоть, и она слегка вздрогнула. Как будто ей хотелось, чтобы он подошел поближе. Чтобы он ее обнял. Ему запоздало пришла в голову мысль: не здесь ли похоронен ее сын?
Катрине как-то раз несколько лет назад затащила его сюда на ночную экскурсию. Зрителям раздали факелы, и они ходили от могилы к могиле, а двое священников, женщина и мужчина, по очереди рассказывали об истории кладбища. «Английский пот». Это он запомнил, больно название дурацкое. Триста лет назад этот вирус свел в могилу тысячи копенгагенских жителей. Так много, что пришлось заложить новое кладбище. А уж потом здесь стали хоронить всех знаменитостей.
— Ну что, что он показывает?
— Прямо, — сказала Ханна. Казалось, ей не по себе. Снег сделал кладбище монохромным, белое покрывало прорывали только темные надгробия; это напоминало шахматную партию. Простые могильные плиты — это пешки, заурядные покойники; мох, ветер и непогода давно стерли их имена. Над ними высятся короли: Ханс Кристиан Андерсен, Сёрен Кьеркегор и Нильс Бор. Вокруг них стояли слоны и ладьи: актеры и известные в свое время, но забытые теперь важные чиновники. Были тут еще и те, кто прославился своей ненормальной смертью. Молодая вдова, например, которая пару сотен лет назад была похоронена заживо. Нильс до сих пор помнил рассказ пасторши. В те времена могильщики подрабатывали так: днем хоронили людей, а ночью грабили могилы. Когда они вскрыли гроб, в котором лежала молодая вдова, та открыла глаза и закричала:
— Освободите меня из этого ужасного места!
Могильщик дал ей тяжеленной лопатой по лбу, снял с нее драгоценности и снова закопал гроб. Много лет спустя на смертном одре он сознался в этом убийстве. Уже в наше время могилу открыли, и оказалось, что вдова действительно лежит в гробу в странной позе, без драгоценностей и с явными следами нанесенных увечий. На ее могилу теперь приходит не меньше людей, чем на могилу Андерсена.
Ханна явно вздохнула с облегчением, когда они снова вышли за ворота кладбища, пересекли Нёрреброгаде и направились вверх по улице Мёллегаде, мимо Литературного дома и еврейского кладбища. Стоял жгучий мороз, снег хрустел у них под ногами. Оба молчали, Ханна не отрывала взгляда от навигатора. Вдруг она резко остановилась:
— Здесь!
— Здесь? — переспросил Нильс, осматриваясь вокруг и пытаясь понять, что он ожидал увидеть, как именно представлял их конечную цель. Уж во всяком случае, не этот старый грязный кооперативный дом. Две детские коляски соперничали с велосипедной тележкой за право полностью перегородить тротуар.