Я расчесываю волосы и оставляю их мокрыми и распущенными, отправляясь на поиски Трэвиса на кухне. Он прислонился к шкафчику и медленно помешивает рагу, стоящее в кастрюльке на небольшой плите.
— Пахнет вкусно!
— И на вкус тоже отлично, — он оборачивается ко мне и замирает. Что-то загорается в его взгляде.
Я смущенно смотрю на себя.
— Я нашла это в шкафу. Ну, главное что чистое.
— Ага, — его голос звучит хрипло.
— Почему ты на меня так смотришь? Я полностью прикрыта.
— Знаю. Но это неважно. Ты адски сексуальна.
Я краснею и закатываю глаза. Затем достаю посуду для ужина.
Мы едим за маленьким обеденным столом. Мне не нравится пиво, так что Трэвис выпивает всю бутылку. Рагу вкусное, а крекеры оказываются настоящим лакомством. Хрустящие. Соленые. Хлебные.
Мы давно такого не ели.
Брауни готовы к тому моменту, как мы доедаем рагу. Они не похожи на настоящие брауни, но все равно шоколадные.
Шоколадные.
Я пребываю в счастливом трансе, пока мы прибираемся и чистим зубы. Трэвис остается в ванной, чтобы принять душ.
Мне нечего делать. Я довольная, усталая, чистая и сытая.
Так что я забираюсь в постель и жду его.
Трэвис принимает долгий душ, как и я, а вернувшись, он одет лишь в трусы. Я уже заперлась и выключила все освещение, кроме лампы на прикроватной тумбочке, чтобы он сразу мог лечь в постель.
— Ложись и дай мне еще раз перевязать твою лодыжку, — говорю я ему, вставая коленями на кровать. Я на той стороне, что у стены, так что Трэвис с тихим стоном ложится рядом. — Ты слишком переусердствовал. Так никогда не поправишься, если не будешь отдыхать.
— Выбора не было, — он кажется усталым.
Еще более усталым, чем я.
Я подвигаюсь ниже, чтобы осмотреть его лодыжку, которая сделалась пурпурной и опухшей.
— У тебя был выбор. Ты мог оставить больше работы мне. В морозилке есть формы для льда. Я их наполнила, так что завтра сможем приложить к твоей лодыжке лед.
— Звучит здорово.
Закончив бинтовать, я забираюсь под одеяло рядом с ним, и Трэвис выключает свет.
Он пахнет чистотой. Не совсем как Трэвис.
Я лежу рядом. В глубине души мне хочется подвинуться и пообниматься, но наши отношения не такие. Я не уверена, как отреагирует Трэвис, так что не рискую.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
— Что? О, нормально. Живот немного побаливает, но ничего ужасного.
— Хорошо, — он делает паузу на пару минут, затем продолжает: — Как ты относишься к тому, чтобы остаться тут на пару дней?
Я так удивлена, что поворачиваю голову и смотрю на него в темноте.
— Что?
— Нам необязательно это делать. Но я просто подумал. С моей лодыжкой сложно будет защищать нас в дороге. Так что я подумал, может стоит… отдохнуть немного, прежде чем пускаться в путь.
Я тяжело дышу. Даже не уверена, почему. Я не знаю, что сказать.
— Думаешь, мы можем позволить себе задержку?
— Не знаю. Никак нельзя сказать, когда тот парень отправился в дорогу, и как быстро движется стадо. Но нет толку спешить, если я не могу нас защитить. Лодыжка должна зажить.
— О. Да. Логично. И Мария же сказала, что найдет других людей, чтобы отправить с ними то же послание. Им может повезти больше, чем нам.
— Верно. Нам необязательно оставаться, — повторяет он. — Знаю, ты уже думаешь, что это бесконечное путешествие, так что, может, ты не хочешь откладывать…
— Я не против, — перебиваю я. Мне не нравится то, что я слышу в его голосе. — Все хорошо. Мы можем остаться на пару дней. Нам надо, чтобы твоя лодыжка зажила. И мы оба очень… устали. Мы можем побыть здесь. Само собой, мы можем задержаться на пару дней. Стада останавливаются и грабят каждый город, что им встречается. Это должно занимать немало времени.
Тело Трэвиса расслабляется рядом со мной.
— Ладно. Хорошо. Так и поступим.
Какое-то время мы лежим молча.
До меня доходит, что Трэвис может хотеть секса. У него ранее было такое выражение в глазах. Но он не пытается соблазнить меня. Даже не трогает. Мне сейчас так комфортно, и вовсе не хочется потеть и распаляться.
К тому же, спазмы от месячных вовсе не помогают почувствовать себя сексуальной.
Если мы останемся здесь на пару дней, то завтра будет полно времени для секса. При условии, что его не оттолкнут месячные.
— Жаль, что нельзя посмотреть телик, — говорю я наобум через несколько минут.
— Я видел небольшой телевизор на полке в главной комнате, но мы увидим лишь статический шум. Сейчас уже нет кабельного или трансляций.