Последний Процент
Представительский лимузин «Царь Волга» медленно остановился. Защёлкали вспышки фотоаппаратов, разгоняя вечернюю тьму. Главная лестница Европейского дата-центра в Москве была забита народом. За ограждающими лентами в два ряда выстроилась пресса. Робот слуга открыл дверь авто, и Николай Петрович шагнул навстречу репортёрам. На кинозвезду он походил мало, но у фотографов вызвал небывалый интерес – щёлканье и вспышки участились. Что намудрили в верхах, Николай не знал. Он не поверил своим ушам, когда три года назад услышал о назначении представителем в Совете. Обычный служащий из тех, кто получил должность не по мановению волосатой руки, а благодаря незаурядному интеллекту и усердию. Рядовой зам. аналитического отдела, ещё и русской национальности!
Лестница никак не хочет заканчиваться. Здание построили настолько помпезно, насколько хватило места в центре Москвы. Кто бы сомневался – международный тендер. Сверху погрозили кулачком, сказали: «Построить так, чтоб дух захватывало!» Администрация «справилась» – огромная каскадная махина центра росла в небо на тысячу метров. Она нависала над Кремлём, словно символ победы нового над старым. Когда дошло, что переборщили, ломать было поздно.
Наконец, он у дверей. Открывает ещё один робот слуга, смотрит прямо перед собой пустыми электронными глазами. «Интересно, им сейчас нейросеть управляет или один из созидателей?» – думает Николай и шагает в проём. В просторном холле стоит группа сотрудников центра во главе с директором – мисс фон дер Шольц:
– Николай Петрович, здравствуйте, опаздываете!
– З дравствуйте, простите, немного задержали в кремле.
– Я понимаю в каком вы положении, но не забывайте, от вас зависит судьба не только вашей страны...
– По-моему, время ещё есть. – Николай глянул на часы.
– Меньше чем нужно, проведём финальный брифинг по ускоренной программе. Господа, – она повернулась к остальным. – Прошу вас в аудиторию.
Профессор Веньхуа наклонился к монитору, наконец пришли данные последнего теста. Учёный хмуро смотрел на цифру: «Девяносто девять, опять». Лаборатория уже неделю праздновала, а он всё не мог успокоиться. Друг и партнёр, профессор Сяолун, считал полученный результат победой. Ещё бы, они первые, кто скопировали человеческое сознание на электронный носитель. По всем каналам Поднебесной шли передачи про долгожданное открытие. Сяо с утра до ночи пропадал на разных ток-шоу, а Веньхуа не вылезал из лаборатории. Его метод был идеален: за полгода ношения передатчика нейросеть целиком считывала сознание и создавала его копию в цифровом виде.
Сяолун разработал методику упражнений для носителя, открывающую нейросети все потаённые уголки человеческого сознания, а ещё придумал набор тестов для оценки достоверности копии. Но как учёные не старались, добиться стопроцентного совпадения не удалось. Дверь вдруг открылась, и в кабинет зашёл Сяо. Ухоженное лицо, аккуратная причёска, костюм от Руи – он совсем не походил на своего взлохмаченного коллегу.
– Дагэ, может, настало время вылезти из норы? – Сяо плюхнулся в свободное кресло. – Одна крупная корпорация устраивает банкет для поиска финансирования...
– А они знают, что нам не удалось подтвердить достоверность копии?
– Мы условились, считать это статистической погрешностью! Разве нет? – было видно, что партнёру не нравится эта тема. – Пойми, дагэ, успех мимолётен. Сегодня нас вознесло к голове дракона, но если будем медлить, завтра можем оказаться у хвоста змеи.
– Припаси своё остроумие для публики, ты не хуже меня понимаешь, что где-то ошибка! – Веньхуа даже привстал от волнения – Метод идеален, откуда тогда погрешность?
Сяолун тоже встал и внезапно очерствевшим голосом произнёс:
– Пока инвесторов всё устраивает, это не важно. Если ты и дальше хочешь сидеть в суперсовременной лаборатории в центре Пекина, то сейчас отправишься домой, приведёшь себя в порядок, а вечером будешь рассказывать всем о нашем великом открытии. Иначе, профессор Веньхуа, мне придётся искать нового помощника.
«Пап, а со мной попрощаться?» – Донёсся голос из глубины квартиры. Николай улыбнулся, отставил туфли и направился в детскую. Машутка сидела за учебниками – опять грустная. Полгода назад лишился тела один из её одноклассников, какая-то жуткая форма рака. С тех пор дочка почти не улыбалась.
– Давай, кроха, целуемся, и я побежал.
– Хорошо, пап, удачи! Покажи им всем.
– Покажу не сомневайся, – Николай чмокнул дочь. – Не грусти.
В коридоре стояла Даша:
– Тебя во сколько ждать?
– Ближе к двенадцати. В десять кончится Совет, час на выступление и домой.
– Ужин греть?
– Да, конечно, – он поцеловал жену и улыбнулся, – Буду уставший и голодный.
– Хорошо, тогда не опаздывай!
– Обещаю! – Николай выскочил за дверь.
Внизу поджидала чёрная «Царь Волга». Прохожие косились на редкое авто, что явно не нравилось хмурому водителю. Николай поздоровался и сел назад. Чуть дальше, у тротуара, их поджидала машина ГАИ. Только лимузин тронулся, она врубила мигалку и пристроилась спереди. С таким сопровождением до кремля рукой подать. Охранники на него уже не дёргались, примелькался за последние месяцы, но досмотр по прежнему строгий, а ещё сразу бросается в глаза отсутствие роботов. Несколько длинных коридоров и Николай оказался в просторном кабинете. Самые «важные персоны» в сборе, шла оживлённая беседа, но, увидев его, все замолчали. Первый поднял взгляд и властным голосом произнёс:
– Николай Петрович, как раз вовремя, присаживайтесь, – он указал на один из свободных стульев, Николай сел. – Не хотелось бы вас пугать, но ситуация обязывает. Министр обороны, поделитесь своими опасениями.
– Спасибо, господин президент. До нас дошла информация о возможности враждебных действий со стороны Совета...