Эневер чуть ли не дымился от злости. Арт тоже пыхтел, не скрывая недовольства. Все остальные молчали, оценивая все возможные последствия этого решения. Насколько я понимал, оно сулило серьезные неприятности каждому из присутствующих.
– Но остается еще один важный вопрос, – сказал я.
В обращенных на меня взглядах можно было прочитать всю гамму чувств – от изумления до ненависти.
– Кто-то убил Фрэнка. И кто-то убил Джона. Не исключено, что доктор Катарро тоже был убит, – выдержав паузу, чтобы слушатели лучше прониклись значением сказанного, я продолжил: – Они были убиты потому, что первыми открыли то, что я узнал о «Био один» позже. И вот сейчас, все те люди, которые больше всех пострадают от запрета «Невроксила-5» собрались в этом помещении.
– Но это же – абсурд, – подняв на меня глаза, произнес Эневер. – Надеюсь, вы не думаете, что прикончил их я? Да и зачем мне было это делать? Нам нечего скрывать – «Невроксил-5» абсолютно безопасное лекарство.
Я посмотрел на Арта. Тот ожег меня взглядом и пробормотал:
– Ну и дерьмо же ты!
Джил откашлялся, снова забирая власть в свои руки, и сказал:
– Гарднер, думаю будет неплохо, если ты позвонишь в полицию. Скажи, что мы здесь ждем их появления.
– Я это сделаю, – ответил адвокат.
На этом совещание закончилось, и все его участники разбились на мелкие группы. Джерри Петерсон подошел к Эневеру и принялся задавать вопросы. Они оба выглядели очень сердитыми, хотя Джерри держал себя в руках гораздо лучше. Джил и Рави завели какую-то серьезную дискуссию, и вскоре Джил жестом пригласил к себе Даниэла. Из всех нас Рави лучше всех разбирался в проблемах биотехнологии, и я подозревал, что собирать камни из руин «Био один» будет он, а не Арт.
Арт, оставшись за столом, жадно, стакан за стаканом поглощал минеральную воду. Да, похоже, ему будет довольно сложно сохранить свое место в уходящем поезде.
К нам подошла Дайна, и я почувствовал, как напряглась Лайза.
– Плохой день для «Ревер», – сказала моя коллега.
Я кивнул, соглашаясь.
– Но если с лекарством существует проблема, мы не можем рассчитывать, что она сама собой исчезнет, – продолжала Дайна. – Джил прав. Рави должен подтвердить или опровергнуть ваши выводы.
– «Ревер» потеряет миллионы, – сказал я. – Сотни миллионов.
– Все эти прибыли пока только на бумаге.
Мы некоторое время стояли молча, погрузившись в размышления о мрачном будущем нашей любимой фирмы.
Затем Дайна посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Лайзу и, улыбнувшись сказала:
– А вам обоим я желаю счастья.
После этого Дайна отправилась к Джилу и Рави, а Лайза крепко сжала мою руку и пробормотала:
– У, сука…
Несмотря на то, что мнения своей супруги я разделял далеко не полностью, спорить с ней я не стал.
34
Мне было бесконечно приятно проснуться утром в собственной постели и оказаться при этом рядом с Лайзой. Прежде чем мы поднялись окончательно, прошло довольно много времени. Но в конце концов, я кое-как выбрался из постели и заковылял в ванну. Лайза отправилась за нашим завтраком. Минут через двадцать, услыхав как хлопнула дверь, я вышел из-под душа и схватил полотенце. Есть хотелось безумно.
– Что тебе удалось раздобыть? Горячего черного печива там, надеюсь, не оказалось?
В нашей булочной Лайза покупала только самый свежий продукт, что превращало наш завтрак в некоторого рода лотерею. Но в целом меня такая система устраивала, за исключением тех – увы, нередких – случаев, когда свежайшим изделием на этот день оказывались только ржаные булочки с тмином.
Ответом мне было молчание.
– Лайза!
Я вышел из ванной и прошел в кухню. Лайза уже поставила на стол пакет с булочками и теперь смотрела в газету. Не говоря ни слова, она передала газетку мне.
«Гений биотехники обнаружен мертвым!!» кричал заголовок. К заголовку была подверстана фотография ухмыляющегося Эневера.
Я пробежал глазами статью. В ней говорилось, что доктор Томас Эневер был найден висящим в петле в своей квартире в Ньютоне. «Полиция держит рот на замке…», сообщалось в газете, «…но все прекрасно понимают, что произошло с доктором».
– Самоубийство? – спросил я.
– Да.
– Есть ли какие-либо намеки на связь суицида со смертью твоего отца?
– Пока нет, но не сомневаюсь, что об этой связи скоро заговорят.
Джил позвонил мне днем и попросил следующим утром прийти в «Ревер». Я был прощен, и мне следовало приступить к работе, которой накопилось предостаточно.