— О, Боже! А Генри об этом знает?
— Не думаю.
— Но никто не может купить компанию, предварительно не поговорив с людьми.
— Переговоры ведутся напрямую с «Первым венчурным». Мне кажется, что вам позолотят пилюлю несколько позже. Генри отвалят неплохой куш. Возможно кое-что перепадет и тебе.
— Не могу поверить, — сказала она. — Да, нам нужны деньги. Но чтобы «Био один»… Полагаю, что за этим стоит «Ревер»? — и в её голосе я снова уловил ярость.
— Да.
— И давно ты об этом узнал?
— Этим утром.
— Этим утром? — её глаза вдруг превратились в узкие щелки, и она, глядя на меня с подозрением спросила: — Надеюсь ты ничего не говорил им о тех проблемах с наличностью, которые мы сейчас испытываем. Потому что если ты передал им мои слова, и я благодаря тебе стану работать на «Био один»…
— Бог с тобой, Лайза. Я ничего им не говорил! — резко произнес я, ощутив, что и во мне начинает закипать гнев. Мне с трудом удалось побороть эту неуместную вспышку, и я почти спокойно закончил: — Но у тебя, по крайней мере, появятся средства, чтобы завершить работу по «БП-56».
— Да. Но все заслуги Томас Эневер припишет себе, и мне повезет, если я смогу мыть лабораторную посуду. Это — кошмарный человек, Саймон. Я о нем такое слышала…
— Ну, наверное, он все же не такой уж и скверный, — сказал я, хотя судя по тому, что я видел сегодня, это было именно так.
— Ты, похоже, ничего не способен понять, — прокурорским тоном заявила Лайза, отодвигаясь от меня. — Всё, чему я посвятила четыре года своей жизни, продается без моего ведома какой-то бездарной заднице. И за этой гнусной сделкой стоит фирма моего мужа. Что же это, Бог мой, творится?!
— Лайза…
— Я отправляюсь спать.
С этими словами она поднялась с дивана и под неумную болтовню телевизора отправилась вначале в ванную, а затем и в спальню.
Я не успел передать жене то, что сказал Эневер о реструктуризации управления компании. Может быть, это и к лучшему, учитывая её настроение. Размышляя еще днем о возможных структурных перестройках в «Бостонских пептидах», я пришел к выводу, что Лайзе они ничем не грозят. «Био один» вряд ли пойдет на такую глупость, чтобы уволить столь талантливого исследователя. Кроме того, в мире нет другого человека, который знал бы о «БП-56» больше, чем моя супруга. Выждав еще полчаса, я разделся и забрался в постель.
— Спокойной ночи, — сказал я, не сомневаясь, что Лайза еще не спит.
Ответа не последовало.
В тех редких случаях, когда мы ссорились, мне обычно удавалось довольно быстро возвращать её в нормальное состояние. Но на этот раз я даже не пытался искать примирения.
В конце концов я погрузился в крепкий сон и открыл глаза лишь без четверти девять. Лайза уже ушла. Видимо, в свою лабораторию.
Я влез в свой наряд для гребли и трусцой направился к эллингу. Кирен сообщил мне, что томится в ожидании вот уже целых пять минут. С этим высоким, поджарым ирландцем, окончившим дублинский «Колледж Святой троицы» я познакомился в школе бизнеса. Он был отличным гребцом, и почти каждую субботу мы упражнялись с ним на парной двойке. Кирен без труда нашел себе работу в одной из многочисленных консультативных компаний Бостона.
— Как дела, Саймон?
— Наверное были и похуже, только не припомню когда, — сказал я, когда мы снимал лодку со стоек.
— Я читал о твоем тесте. Прими мои соболезнования.
— Спасибо.
Мы спустили лодку на воду. Я вошел в неё первым и занял место загребного. Кирен сел ближе к носу. Очень скоро нам удалось поймать нужный темп. Мои мышцы ритмично напрягались и расслаблялись, свежий ветерок обдувал кожу, у борта слегка журчала вода. Я постепенно начал расслабляться. Минут через десять мои мысли снова обратились к Лайзе.
Её состояние меня очень тревожило. Смерть Фрэнка явилась для неё тяжким ударом, и я понимал, что мне следует сделать всё, чтобы поддержать дух жены. Кроме того, на ней вредно отражались перегрузки на работе. Всё это выглядело ужасно. Создавалось впечатление, что Лайза страдает от какой-то болезни. Она быстро уставала, её мучили головные боли. И вот теперь эта странная, необъяснимо резкая реакция на спаливший лепешку тостер. Мое сообщение о предстоящем поглощении она тоже восприняла как-то неадекватно. Раньше подобным образом Лайза никогда не срывалась. Её обвинения в мой адрес были абсолютно бессмысленными. Но учитывая то напряжение, в котором она последнее время находилась, этот взрыв был вполне объясним. Возможно, ей было просто необходимо найти виновного в происходящих с ней бедах, и я оказался самым удобным и безопасным объектом.
До сих пор в тех случаях, когда дела шли скверно, мы могли всегда рассчитывать на взаимную поддержку. Правда, пока не случалось ничего такого, что могло бы подвергнуть наши отношения настоящему испытанию. События последней недели были действительно ужасными, но я надеялся, что вместе мы сумеем справиться с последствиями гибели Фрэнка. Однако теперь создавалось впечатление, что моим надеждам оправдаться не суждено.
Тем не менее Лайза сейчас нуждалась во мне, как никогда ранее, и надо сделать все, чтобы ей помочь. На все странности её поведения или резкие перепады настроения не следует обращать внимания.
Эти размышления прервал раздавшийся за моей спиной стон Кирена.
— Эй, Саймон, а полегче нельзя? Я провел трудную ночь.