— И что же? — Сергей уселся в своё рабочее кресло и облокачивается на стол.
— Тебя это волновать не должно. Где они? — вперивает взгляд в Сергея капитан.
— Без понятия. Куда-то сбежали, — честно отвечает Сергей.
— Ах да! Откуда у них деньги на кемпер? Откуда у них деньги на его броню? Откуда деньги на пулемёт? И на много ещё чего, а? — Петренко рывком поворачивается на пол-оборота к хозяину кабинета.
«Ничего себе экипировались, ребята!» — думает Иваныч. Теперь ему стало интересно — откуда деньги он догадывался. Но вот куда они так рванули — неясно.
— Не могу знать, — отвечает он, разводя руки в стороны.
— Ладно, тогда про деньги: наверняка они успели сбагрить всё имущество, которое хотели бросить. Но ведь из официальных источников им бы только на бронированный прицеп хватило бы. Так откуда? — слегка наклонив голову спрашивает капитан.
— Ничего не знаю, — отвечает Сергей.
Петренко резко встаёт и рывком подходит к столу. Затем наклоняется над ним так, что его лицо оказалось близко к лицу Сергея. Руками упирается в стол, обнажая расстёгнутую кобуру. Сам же Иваныч резко откатывается на стуле в стену.
— Всё ты знаешь! И про контрабанду из-за периметра, и кому что сбываете! — обходит стол капитан.
— Тогда что ты от меня хочешь? — Сергей становится обратно невозмутимым.
— Я хочу знать о них всё! — Петренко хватает левой рукой Сергея за ворот.
— Да-да, я им говорил, что их дела ни к чему хорошему не приведут, — начал Сергей, однако капитан резко потянул его за ворот, затем быстро перехватил и впечатывает его головой в стол.
— Не ври! — кричит ему в ухо Петренко.
— Ох! — хватается Иваныч за разбитый нос. — Ладно, ладно! Короче…
Далее он рассказывает, что Тоха с Коляном — единственные, кто мог ездить далеко за периметр. Потому что у них одних был автомобиль, а не электромобиль. Начальство прикрывало глаза на их вылазки только потому, что они привозили действительно стоящие вещи. Которые, вдобавок, имели низкий фон.
— Я с этих поставок тоже кое-что имел, — продолжает каяться он. — Но куда они дальше всё девали — неизвестно. Во всяком случае мне.
— Короче, — капитан ослабил хватку, отходя от стола, — тебе рекомендую написать по собственному. Если не хочешь вылететь с позором, конечно. Потому как ты просто подтвердил всё то, что мы знаем. И срок за твои делишки тебе идёт нехилый.
Он развернулся и пошёл. Дойдя до двери он резко оборачивается к Сергею и добавляет:
— Ах да, чуть не забыл: за такие дела вообще возможен расстрел, — и так добродушно улыбаясь махнул рукой, разворачивается к двери и бросает через плечо: — Удачи!
Гаджиев был опытным воякой. Во всяком случае он так думал. Ему было непонятно — зачем капитан отправил с ним кучу людей? Он один в этих трущобах такого шороху наведёт, что вся тамошняя голытьба будет дрожать от страха даже после его ухода. Поэтому он особо не заморачивался тем, что надо бы разделиться, зайти с разных сторон. Он зашёл в трущобы как победитель. Однако почему-то никто не стремился упасть к нему в ноги. Более того — вообще никого не было. И тут до него начало доходить, что что-то тут не так… И тут он видит мужика, который смотрится… Не то, чтобы как нищий или бич — одет довольно опрятно. Но видно, что одежда, как бы это сказать? Второй, если не третьей, свежести.
— Ну здравствуй, рядовой Гаджиев, — обращается нищий к нему.
— Для тебя лейтенант Гаджиев, нищеброд! — он резко гаркнул, и девятнадцать стволов направились на мужика.
Внезапно, со всех сторон, появилась куча стволов, направленных в сторону отряда СБ. Солдаты с опаской, сильно не крутя головой, осмотрелись. Они были окружены. Да, броня их могла какое-то время выдержать, но количество превышает качество. А никто из них не горит желанием умереть. Однако приказа отступать не было. Да и куда — они окружены. Все стрелки находились как бы в укрытиях.
— Товарищи солдаты! К вам обращается майор в отставке Желябов, — с невозмутимым лицом говорит тот. — Если хотите жить — стволы на землю!
— Э? Да ладно? — у лейтенанта глаза полезли на лоб.
— В противном случае мы вас уничтожим. Если думаете, что убив меня вы что-то выиграете, то вы — ошибаетесь. На моё место придёт другой. И умирать нам не страшно — здесь раз в месяц кто-то стабильно уходит. Нас выбросили умирать от голода, холода и отсутствия медпомощи. Поэтому: хотите жить — стволы на землю! — объясняет Желябов.