«Знаешь что? Думаю, ты прав. Должно быть, именно это и произошло».
OceanofPDF.com
ТРИДЦАТЬ
Поздним вечером Эд Андерхилл сидел перед телевизором в своём коттедже, расположенном в одном из узких двориков, отходящих от главной улицы. Он не смотрел программу, ревущую на экране, – честно говоря, ему было бы трудно назвать тему.
Вместо этого он смотрел на цифровое изображение двух девочек-подростков, сидящих и улыбающихся перед стогом сена.
Он быстро сфотографировал его на телефон, когда юная Джейн подошла к бару. Не то чтобы он думал, что его преемник будет против копирования. Просто… осторожность – не хотелось показаться слишком заинтересованным.
В этом нет ничего плохого.
Точно так же, как она не указала и не прокомментировала особенность, видимую на снимке — единственное, по его мнению, неопровержимое доказательство того, что девушка, выдававшая себя за Блейка Клермонта, была мошенницей.
Он все еще хмурился, занимаясь своими обычными вечерними делами: убирал тарелку после ужина и запирал дверь, прежде чем подняться по узкой лестнице.
Чистя зубы над раковиной в ванной, он включил экран телефона и снова взглянул на изображение двух подростков. Он увеличивал масштаб, пока изображение не размылось и не стало пикселизированным.
Тем не менее, он мог сказать, что это совпадение.
Андерхилл бросил зубную щётку обратно в стакан с водой на стеклянной полке под зеркалом и пошаркал в спальню. Он только что…
расстегивая рубашку, ему показалось, что он услышал резкий треск, и он замер.
Через несколько секунд шум повторился. На этот раз, будучи к нему готовым, он смог определить направление — окно. Звук был похож на удар гравия о стекло.
«Проклятые дети!»
Он пересёк комнату, потянувшись, чтобы отодвинуть занавески. Но в последний момент замешкался, внезапно решив не подставлять себя под свет. Вместо этого он отступил в сторону и приподнял край занавески, чтобы заглянуть вниз, в переулок.
Коттедж Андерхилла был почти последним домом перед тем, как деревня превратилась в открытую сельскую местность. Уличные фонари были редкими и малозаметными, даже на главной улице, и ему это в основном нравилось. Это означало, что ему не нужны были плотные шторы, чтобы спать, даже когда он работал посменно.
Теперь он хотел, чтобы на улице были прожекторы.
Поначалу он ничего не мог разглядеть в темноте, кроме каменной стены на другой стороне переулка, узкого прохода между двумя коттеджами выше и угла полуразрушенного амбара.
Он увидел фигуру только тогда, когда она вышла из тени.
Намеренно проявляет себя.
Он испуганно выругался, а затем нахмурился, отмечая собственную реакцию. Он подумал, что сердце у него колотится от удивления, а лёгкие кажутся спертыми, а не от одежды этого незваного гостя.
Джинсы, ботинки и дождевик из тёмно-красной ткани. Цвет вызвал в памяти всплеск воспоминаний. Ему не нужно было ничего разглядывать, чтобы понять, что это женщина, даже несмотря на то, что пальто закрывало её до середины бедра, а капюшон был натянут так, что её лицо сливалось с темнотой. Однако каким-то образом он понял, что она смотрит в окно.
Глядя на него снизу вверх.
Андерхилл боролся с желанием отпрянуть, позволить занавеске вернуться на место, словно эта хлипкая преграда могла его защитить. Он стоял на месте, наблюдая и выжидая.
Спустя мгновение фигура внизу вынула одну руку из кармана и подняла ее с вытянутым указательным пальцем, указывая прямо на него.
Затем она провела им, словно лезвием, по верхней пуговице пиджака, там, где должно было быть ее горло.
Андерхилл отшатнулся от окна и бросился к лестнице. Он потратил драгоценные секунды, пытаясь открыть засов на входной двери, и выскочил на улицу, всё ещё в тапочках.
Он лихорадочно вертелся во всех направлениях, освещенный льющимся из коридора светом.
Он ничего не увидел.
Затаив дыхание, чтобы не слышать хрипы, он прислушивался к удаляющимся шагам.
Он тоже ничего не услышал.
Фигура исчезла, словно ее никогда и не существовало.
OceanofPDF.com
ТРИДЦАТЬ ОДИН
Вирджиния легла спать поздно и усталая, но уснуть ей было трудно.
Она лежала, глядя в темноту своей спальни. Комната Гидеона была рядом, с примыкающей дверью. В начале их брака она была удивлена, узнав, что им выделили отдельные спальни. К концу брака она втайне обрадовалась, что её чаще всего никто не беспокоил.
Теперь она не могла успокоиться. Ей также не хотелось включать лампу и брать наполовину прочитанную биографию с прикроватного столика, или переключать каналы ночного телевизора. Это было всё равно что сдаться.
Она всё время представляла себе, что должно было произойти – и что могло бы произойти – на сеновале над каретным сараем. Она не хотела этого представлять, но не могла отключить свой разум. Логически она понимала, что Лили осталась практически невредимой, но это, похоже, не помогало.