«Возможно, он даже любил тебя», — сказала она сухим голосом. «Но не настолько же…»
Отставив коробку в сторону, она потянулась за папками. На второй из них было написано: «Завещания».
Она отодвинула стул от стола носком ботинка и села, открывая папку.
«Ну, это должно быть хорошо...»
Снаружи, через десять минут после того, как нарушитель сел читать, на внешнем блоке сигнализации начал бесшумно мигать индикатор активации.
OceanofPDF.com
ТРИ
«Что вы думаете о Гидеоне Фицрое?» — спросил Байрон.
Джейн Хадсон мало что поняла из голоса детектива-суперинтенданта. Она искоса взглянула на него, прежде чем ответить. Невозмутимое выражение его лица говорило ей ещё меньше.
Они познакомились четыре года назад, когда она только что демобилизовалась из Королевского флота и училась на полицейского. Байрон приехал прочитать гостевую лекцию в Хендон. Ему было около тридцати, и он был одним из самых молодых главных инспекторов полиции в то время. Его смуглая внешность заставляла трепетать сердца многих женщин-стажеров, а также некоторых мужчин. Хадсон решила не поддаваться влиянию этого человека, убежденная, что он будет слишком самоуверен.
К тому же, он был на дюйм-два ниже её. При росте пять футов десять дюймов Хадсон знала, что она слишком высокая для женщины, но некоторые мужчины, похоже, воспринимали это либо как личное оскорбление, либо как вызов. Уже через пять минут, слушая его, она была вынуждена пересмотреть своё мнение. Она решила, что его звание и репутация были заслужены.
После того, как она начала работать стажером в полиции Лондона, их пути снова пересеклись во время первого крупного расследования, в котором она принимала участие.
Очень маленькая, незначительная часть, напомнила она себе – изначально это был всего лишь журнал официальных приходов и уходов у входа на место преступления. Когда она передала планшет Байрону на подпись,
кордоне, дрожа в предрассветной темноте и под дождем, она ни на секунду не ожидала, что он вспомнит о ней.
На самом деле, она немного заподозрила неладное, когда он назвал её по имени и с лёгкой улыбкой спросил, соответствует ли реальная работа её ожиданиям. Это прозвучало слишком похоже на начало разговора. Но она никогда не чувствовала от него такой жуткой ауры. В отличие от некоторых офицеров-мужчин, с которыми ей доводилось работать, независимо от их семейного положения.
«Ну, я встречалась с этим человеком всего пару раз, — сказала она сейчас. — Однажды, когда я только приехала сюда, Эд Андерхилл провёл меня по городу и познакомил со всеми местными знаменитостями».
«А второй раз?»
«Примерно за неделю до смерти мистер Фицрой попал в небольшое дорожно-транспортное происшествие в Уирксворте… э-э, в ближайшем городке, сэр. Это примерно в трёх милях отсюда», — добавила она, прежде чем он успел спросить. «Я случайно проходила мимо. Это был не совсем официальный вызов».
Это заставило его приподнять бровь. Тени вокруг глаз делали их почти чёрными. Он также похудел, и впадины под скулами стали более выраженными.
Ничего удивительного, учитывая, через что ему пришлось пройти.
«Кто был виноват?»
«Трудно сказать. В то время я предложил им взять на себя равную вину и позволить страховым компаниям разбираться».
'Но?'
Хадсон моргнула. Ей показалось, что её тон был совершенно деловым.
Очевидно, что нет.
« Но , оглядываясь назад… возможно, это была его вина больше, чем вина другого водителя. И, я имею в виду, это было всего за неделю до его смертельной аварии. Мне не нравится, что я позволил его социальному положению – бывший член парламента, местный помещик и всё такое – повлиять на мои суждения, понимаете?»
Байрон кивнул. «Если ты осознаёшь этот факт, значит, ты извлёк из этого опыта нечто ценное. Двигайся дальше».
Они медленно шли по церковному двору по гравийной дорожке, хрустящей под ногами. Хадсон увидел те же фамилии, повторяющиеся на нескольких надгробиях. Некоторые из них датируются XVIII веком.
«Даже если учесть, что произошло, — признался Хадсон, — мне бы хотелось поступить иначе».
«Вы изучали биографию Фицроя? Просто из любопытства…»
Хадсон покраснела. Её лёгкая склонность к румянцу была недостатком цвета её лица.
И этот розовый оттенок совсем не шёл её щёкам. Скорее, румянец окрасил её шею и кончики ушей под шляпой. «Ну…»
«Да выкладывай же, Джейн. Если бы ты не беспокоилась, я бы о тебе хуже думала».
«Похоже, это просто сплетни, вот и всё», — возразила она, всё ещё краснея. «После смерти первой жены Фицроя — ничего предосудительного», — поспешно добавила она, видя, как вопрос уже зреет на губах Байрона. «Рак, как мне сказали, и не сразу. Но… у них родилась дочь. Ей было всего девять или десять лет, когда умерла её мать, и она немного съехал с катушек».