Войдя в гостиную, Байрон увидел, что вся семья собралась, включая брата и сына Вирджинии. Единственный незнакомец – помимо него самого –
Это был крупный чернокожий мужчина в очках в черепаховой оправе и костюме ручной работы. Он тут же поднялся, схватив незапертый портфель, прежде чем его содержимое вывалилось к его ногам.
«Мисс Клермонт ?»
Он не сводил глаз с Блейка – и Байрона – достаточно долго, чтобы представиться адвокатом Фицроев, Джулианом Роллом. Затем его взгляд переместился на Вирджинию.
Байрон увидел, что она выглядела так, будто заперта в бесконечном цикле — рассмотрения и отвержения непривлекательных возможностей.
«Мистер Байрон», — сказала она с натянутой улыбкой, — «я уверена, вы не обидитесь, если я скажу, что это частное, семейное событие и...»
«Я попросила его быть здесь», — перебила её Блейк совершенно спокойным и холодным голосом. «Он останется».
Она была нарушительницей чужого права. Поэтому она не имела права ставить какие-либо условия. Но она говорила достаточно властно, и никто не спорил.
Пробормотание Вирджинии: «Ну, правда …» было ближе всего к несогласию.
Затем она, казалось, передумала и сказала то, что собиралась сказать.
Вместо этого она сглотнула и неопределенно махнула рукой Ролле, давая понять: «Продолжай».
«Хм, да, конечно». Он прочистил горло. «Как вы знаете, я пришёл сюда сегодня, чтобы зачитать вам последнюю волю и завещание Гидеона Фицроя. Это очень простой документ, как вы, уверен, уже знаете, составленный – насколько я понимаю – самим мистером Фицроем и переданный моему предшественнику как душеприказчику. Эта обязанность теперь ложится на меня, хотя – если бы меня спросили – я бы, почти наверняка, посоветовал мистеру Фицрою поступить несколько иначе…»
Он улыбнулся с оттенком тревоги. Байрон вгляделся в лица.
Что-то в тоне адвоката подействовало на всех. За исключением Блейка, все они начали хмуриться – предчувствие чего-то, к чему они не были готовы и что им не понравится.
Ролле быстро просмотрел мелкие завещания — суммы по пять тысяч долларов двум местным благотворительным организациям и местной общественной ассоциации.
«Остальное имущество мистера Фицроя полностью переходит его жене –
«Миссис Вирджиния Фицрой».
Байрон искоса взглянул на Блейка. Выражение её лица казалось бесстрастным, но он заметил, как на её скуле дрогнул мускул. Он впервые заметил, что она всё ещё держит в руках местную газету, которую брала в пабе. Она сворачивала её в тугую палочку, сжимая в руках тонкие страницы.
«Что ещё здесь происходит?» — подумал он. «Что я упускаю?»
«Просто из чистого любопытства », — сказал Флинт, сложив пальцы домиком и пытаясь…
и не смог – вложить в голос небрежные нотки: «Сколько стоит поместье? Хотя бы приблизительная цифра? Я имею в виду, вы же понимаете общую картину, не так ли?»
«Личное имущество мистера Фицроя?» — спросил Ролле. «Всё целиком или после составления завещаний?»
«О, всегда лучше иметь дело с практической стороной вопроса, не так ли?» Флинт коротко рассмеялся. «Итак, после».
Адвокат поджал губы. «Чуть больше… четырёх тысяч фунтов».
« Четыре тысячи …» — слабо повторил Флинт. «Это… какая-то шутка ?»
«Мы, адвокаты, как профессия, не славимся чувством юмора»,
— торжественно произнес Ролле.
«А как насчёт сдаваемой в аренду недвижимости? Коттеджей для отдыха? Инвестиционного портфеля?» — спросил Флинт, повышая голос. «А как насчёт этого? « Дом ? Ты пытаешься сказать мне – нам – что они ничего не стоят ?»
«Вовсе нет. Общая стоимость этих активов весьма значительна…»
«Именно! И...?»
«Но они не принадлежали мистеру Фицрою и, следовательно, не были частью его личного имущества».
«Тогда кому они принадлежат ?»
Вопрос задала Вирджиния, почти шёпотом. Как будто ей на самом деле не хотелось спрашивать и уж точно не хотелось знать, но она ничего не могла с собой поделать.
Эти активы принадлежали первой жене мистера Фицроя, Кэтрин. После её смерти они перешли к мистеру Фицрою вместе с любым полученным доходом до конца его жизни. Однако, согласно первому завещанию миссис Фицрой, всё её имущество было передано в доверительное управление её дочери, если та переживёт её и достигнет совершеннолетия…
«Итак, вы говорите нам, что завещание Гидеона... недействительно?»
«Вовсе нет. Это совершенно справедливо — насколько это вообще возможно», — покачал головой Ролле.
«Мистер Фицрой, конечно, имел полное право оспорить завещание жены ни в момент его составления, ни в любой другой момент после него. Он… не решил этого сделать».
Флинт вскочил со стула, сосредоточив взгляд на Блейке. «Так вот зачем ты сюда пришёл? Все эти разговоры о том, что „отец ничего мне не оставил“». Ха!