Мужчина подошел и посмотрел внимательно на картинки с людьми. Мама называла их еще как-то, до тех пор пока не вынесли запрет. Михаил никак не мог вспомнить, как они называются. Его внимание привлекла рама, глаза у мужчины округлились от удивления.
- Не может быть! Что это такое? – ошеломленно пробормотал Михаил. Он поднес руку к раме, в которой было изображение женщины, даже скорее бабушки. С умиротворением и теплом она взирала на него со старого портрета, точнее не взирала, так как она была изображена слепой, но эта улыбка… - Как такое может быть?
Михаил поставил портрет женщины на стол. Рама была старая, стекло помутненное, но картинка была невероятно живой и светлой. Он не мог оторвать глаз. Эта улыбка… Точно также улыбалась та бабушка, которую он встретил в парке в июне прошлого года. Мужчина почувствовал, как слезы радости и внутреннего благоговения наворачиваются на глаза. С портрета на него взирала его давняя знакомая из парка, это точно была она! Только у нее может быть такая улыбка и глаза, которые не видят, но в то же время все замечают.
«Потому что она видит душой», - пронеслась мысль в голове мужчины. Слезы навернулись еще сильнее.
Михаил провел по стеклу пальцами и замер. Внизу под изображением была надпись, которую он с трудом разобрал: «Св. Блаженная Матрона». Мужчина поднял глаза и в следующую секунду на улице прогрохотали взрывы, один за другим, сотрясая стены и пол. Весь мир задрожал мелкой дрожью, Михаил ухватился за край стола одной рукой, а другой прижал к себе портрет. В ушах звенело. Он подошел к окну и посмотрел на улицы. Там что-то происходило. Сквозь метель было видно зарево, огонь полыхал, куда ни посмотри. В следующую секунду отключилось электричество.
Михаил сидел на кровати в темноте, прижимая портрет к груди обеими руками. Это одна из немногих вещей, которые остались от мамы с бабушкой. Они его вырастили, но потом его забрали в Центр развития, чтобы сделать специалистом по архитектуре. Он помнил, как мама и бабушка плакали, когда его увозили. Но ему говорили, что так нужно, что он не должен быть связан с семьей, что семьи мешают работать. Михаил всегда знал, что это не так, что эта неправда. Раздался еще один взрыв, окно в спальне разлетелось вдребезги. Осколки оцарапали щеку мужчине, но тот не шелохнулся. На улице начали стрекотать автоматы и ухать оружия более крупного калибра.
- Мне всего лишь нужно открыть дверь, - прошептал Михаил. – Дверь. Но какую?
Мужчина встал и пошел в коридор. В гостиной был беспорядок, везде лежали осколки стекла, на пол намело снега. В коридоре было теплее, но совсем темно.
- Дверь, - сказал Михаил и потянул ручку двери, ведущую на лестничную площадку. В следующее мгновение он сощурился от невыносимо яркого света.
- А я уж думала, что ты не решишься, - впереди раздался знакомый голос.
Михаил открыл глаза и увидел старушку, которую он провожал до стены. Он стояла на пороге двери, а за ней было поле, зеленое поле, а на деревьях колыхалась голубоватая листва.
- Господи… - только и смог вымолвить мужчина. – Это другой мир…
- Да, добро пожаловать в мир Таанис, - мягко поприветствовала бабушка и протянула ему руку. – Идем, тебя уже все заждались. Ты у нас последний.
- Последний? – спросил Михаил, ощущая дуновение свежего ветра из другого мира.
- О да, все, кому мы предложили уйти, уже здесь. Идем, тебе многое предстоит узнать. Я позабочусь о тебе, Мишенька, - старушка смотрела на него слепыми глазами и улыбалась так тепло, так заботливо.
Михаил взял бабушку за руку и готов был уже шагнуть в проем, как остановился и спросил:
- А что будет с моим городом? С миром, со всеми этими людьми? – спросил мужчина, оглядываясь назад в темноту квартиры.
- Нам остается только молиться за них, - скорбно опустив голову, ответила бабушка, - но у некоторых еще будет другой шанс, шанс исправиться. Ты сделал все, что мог и что было нужно. Не твоя вина, что это происходит.