— Не позволили, а настоятельно потребовали. Виктория, — плюхнувшись с размаху на землю и прислонившись к деревянной стене, ответил Кор. — Сказала, что тебе нужно как можно больше общаться с будущим противником.
— Вот же… черт! — прикрыв глаза рукой, злобно выругался, усаживаясь рядом. — Знаешь, волк, не доверяй бабам, никогда!
— Открыл новый мир! — расхохотался Кор, закончив с любопытством, — зачем она это сделала?
— Потому что вампир — существо социальное, — буркнул я, но видя непонимание на лице оборотня, все же соизволил дать более развернутый ответ. — Знаешь, почему вампиры стараются жить отдельно от иных, несмотря на то, что вполне могут с ними уживаться?
Кор отрицательно мотнул головой и вновь уставился мне в глаза.
— Потому что чем дольше мы общаемся с каким-либо существом, тем больше к нему привыкаем, примеряя на него роль птенца. Затем начинаем искать его общества, оберегать и уже не можем причинить вред, — с кривой усмешкой закончил, выводя в песке неприличные руны оторванным стебельком травинки.
— То есть, нужно поселить тебя в лагере и заставить разговаривать с воинами и можно спокойно идти на штурм, не боясь, что ты нас порвешь? — весело уточнил Кор, с любопытством читая послание в песке.
— Нет, — зло и серьезно ответил я, отворачиваясь, травинка полетела в сторону, но непокорно вернулась, крутанувшись в воздухе, и легла рядом с последней руной, словно призывала продолжить. — Ошейник сильнее.
Повисла тяжелая, давящая тишина, в которой набатом прозвучал голос волка:
— Твое гнездо?
Стиснув зубы и сжав кулаки так, что побелели костяшки, тихо ответил:
— Да.
Стоило поблагодарить оборотня, продолжать он не стал. Вместо этого, хохотнув, ткнул меня кулаком в плечо и весело спросил:
— Это что же получается, ты не можешь меня обидеть, да?
— Нет, могу, — прорычал, чувствуя подвох, но волка было уже не остановить.
— Будешь беречь? Меня Коргад из соседней стаи в детстве обидел, ты ведь отомстишь ему? — капризным голосом, сквозь смех выпытывал волк.
— Кор, черт тебя дери, отстань, — засмеялся и я, представив картину, как здоровый оборотень со слезами на глазах тыкает пальцем в такого же здоровяка, а я, засучивая рукава и набычившись, закрываю его спиной.
Зря я надеялся, что волк забудет разговор. Кор возвращался к нему еще много раз, жалуясь на непослушных учеников, строгую Викторию и занудного Мароша. При этом ржал как блаженный.
Вечером того же дня я подкараулил, когда Виктория останется одна. Женщина стояла у окна, рассматривая двух лежащих под деревьями оборотней.
— Зачем ты это сделала? — тихо спросил, подобравшись как можно ближе. Не хотелось, чтобы мои вопросы достигли ушей, для которых не предназначались.
Вампирша дернулась в сторону, бросив на меня безумный взгляд.
— Найт?! О боги, я не слышала, как ты подкрался.
— Извини, — повинился, хотя и виноватым себя не чувствовал. — Я не крался, ты, похоже, задумалась.
— Да, прости, что ты хотел?
Женщина натянула на лицо улыбку, но не смогла выгнать напряжение из глаз. Она, выпрямившись, вернулась к окну и положила руки на белый камень подоконника.
— Что-то случилось? — решил сначала удовлетворить свое любопытство.
— Ничего особенного, организационные вопросы. Так что ты хотел, Найт? — она почти взяла себя в руки и говорила привычно спокойно, с улыбкой.
Хмыкнув на ее нежелание отвечать, уточнил:
— Зачем ты приказала Кору допустить меня к тренировкам?
— Я подумала, что ребятам полезно будет позаниматься с тобой.
— Возможно, но ты ведь хотела не этого, — я не смотрел на нее, разглядывал жука, пытавшегося подняться по гладкому стеклу, но постоянно соскальзывающего вниз. Это был способ не сорваться на женщину, слишком злило ее самоуправство.
Виктория замялась.
— Да, — наконец произнесла она. — Я хотела, чтобы ты привык хотя бы к детям. Может, тогда у них будет больше шансов выжить.
— Я открою тебе тайну. Тем более что волк наверняка доложит вечером о том, что узнал, — резко обернулся к ней, уже не сдерживая рвущийся из груди рык. — Это я вырезал свое гнездо… по приказу человека, — и, глядя в округлившиеся от ужаса глаза женщины, продолжал, — а с ними я был гораздо дольше, чем несколько недель.
— Найт, прости, я не знала, — прошептала Виктория, для чего-то потянувшись рукой ко мне.
Резко повернувшись, увернулся от тонкой ладони и пошел к выходу. На мгновение остановился и, не оборачиваясь, бросил напоследок: