Зашел в комнату и застыл у порога, удивленно разглядывая вставшую с постели блондинку. В тонком, кружевном прозрачном пеньюаре и шелковом халатике, приспущенном с плеч, она весьма недвусмысленно выгнулась, приняв соблазнительную позу.
— Каролин?
Эта высшая не проявляла ко мне интереса. Более того, она скорее вела себя агрессивно, обижаясь на слова о госпоже. Тем удивительнее было видеть ее здесь.
— Доброе утро, Найт, — на губах высшей появилась легкая улыбка, а взгляд, до того опущенный куда-то в пол, взлетел на меня.
— Доброе, Каролин, что ты тут делаешь? — внимание женщины, в котором я без труда разбирал явные нотки желания, неприятно настораживало так, что даже остатки алкогольного духа выветрились мгновенно.
Смущенно потупившись, по крайней мере, постаравшись сделать вид, что смущенно, вампирша тихо призналась:
— Хотела извиниться за свое поведение и отношение.
— Не стоит, ты в своем праве, — пытался сделать вид, что не понимаю намеков, пускай даже таких откровенных.
— И все же, — Каролин подошла на несколько маленьких шагов в мою сторону.
Попытавшись отступить, уперся спиной в дверь, к счастью, это привело меня в чувство. Представив, как выглядит взрослый мужчина, отступающий под натиском полуобнаженной женщины, я разозлился на себя и на нее. В тот момент, когда Каролин поднесла руку, чтобы коснуться моего лица, сделал шаг в сторону. Обошел вампиршу и, не обращая внимания на хлестнувшие злобой эмоции, развернулся только у самой кровати. Каролин попыталась подойти, но остановилась, словно напоровшись на мою поднятую в понятном жесте руку.
— Я думал, ты не выносишь меня.
— Не говори глупостей. Да, ты, конечно, своеобразный вампир, но вполне привлекательный и открою тебе секрет, в моем вкусе, — Каролин лукаво подмигнула, прикусив губу.
— Каролин, мне приятно твое внимание, но у меня есть… любимая женщина, — по какой-то причине птенцы никогда не называли свои пары невестами, и я едва сдержался, не желая раскрываться.
— И кто она, а главное, где? — скривив губы в глумливой улыбке, язвительно поинтересовалась вампирша.
— Она оборотень и она осталась в институте, — ответил специально грубо.
Фыркнув, Каролин быстро преодолела разделявшее нас расстояние, вновь попытавшись коснуться.
— Каролин, я же сказал тебе, — резко схватив женщину за руку, отвел ту от своего лица.
— Ладно, извини, — примирительно начала вампирша, но, когда я уже хотел отпустить ее, добавила, — не каждый день меня отвергают ради животного.
Чужое отвращение хлестнуло по мне кнутом. Ответом тут же всколыхнулась ярость.
— Не смей так говорить, девочка, — зло зашипел в лицо ошарашенной блондинке, сжимая ее руку все сильнее. Каролин, вскрикнув, замерла, глядя на меня полными ужаса глазами. — Помни, маленькая, мы из разных гнезд и если ты доведешь меня, я сверну твою тонкую шейку.
Взять себя в руки, оказалось не так просто, как хотелось бы. Отпустив руку вампирши, резко отвернулся бросив:
— А теперь дай мне поспать, — и больше не обращая внимания на женщину, занялся подготовкой ко сну. Хлопнула дверь, и я со злостью швырнул снятую рубашку в стену. Что за черт. Как это понимать. Дура!
Слова показали ее истинное отношение к происходящему. Вот такие вот союзники? Все или только эта конкретная? Зарычав, я рухнул на кровать размышляя — поговорить с Кором или искать ответ самостоятельно?
К счастью, сон настиг быстро, не позволив измучить себя надуманными проблемами.
Проснулся около полудня. Гнездо опустело: высшие улетели искать место под новый лагерь, для совместных учений. Да и как выразился Кор, вдохновить войска своим присутствием. Сам волк умчался на луг, помогать с организационными вопросами. Поднимать тему недовольных, но готовых на все женщин пока не стал. Проблем оказалось слишком много, чтобы добавлять еще и свои. Но выводы сделал, невольно закрывшись даже от Мароша и Виктории.
Меня участвовать в тренировке и поиске не приглашали. Оставили одного, и я с упорством идиота предавался меланхолии, сидя в кресле в лиловой зале. Припоминал разговор с вампирами, посвященный атаке на институт. Еще тогда нужно было догадаться, что с младшими будут проблемы. Они обвиняли меня во всех грехах, уговаривая Викторию не идти на поводу у «чужаков». Чего стоило сдержаться — не знаю. Злость на глупых птенцов, презрение к их трусости душили, но, похоже, этих эмоций никто не уловил. Вампиры оставались в неведении о моем происхождении