- Марлоу! Поднимайся! – вдруг раздался резкий голос капрала, - Команды «отбой» не было!
Кайл резко открыл глаза. Лицо горело. С трудом открыв левый глаз, он не сразу понял, что все лицо у него находится в снегу. Медленно присев на корточки, он посмотрел по сторонам. Все окружающие его солдаты, по крайней мере те, кто попадал в его поле зрения, успели окапаться. Кайл коснулся левой щеки рукой. Скорее всего, капрал бросил в него снежком, тем самым решив привести его в чувства и пробудить ото сна, команды на который действительно не было.
- Все быстро на построение! – снова раздался громкий голос капрала, - Вечерняя перекличка.
Ноги и голова у Кайла гудели. Тяжелый вещь-мешок за спиной тянул к земле. Собрав силы, он оттолкнулся руками от грязной земли и вылез из небольшого окопа. Не успев встать в полный рост, Кайл снова рухнул в рытую собственноручно траншею.
- Ну что Марлоу, ноги не держат? – над Кайлом возвышалась могучая фигура Келли.
Кайл понял, что это здоровенный Келли ударил его кулаком в спину. Глядя на своего обидчика со дна окопа, Кайл в очередной раз решил не пререкаться. В таком положении фигура Келли казалась еще больше, а лицо и улыбка какими-то зловещими.
- Келли! – вдруг снова раздался колос капрала, - Тебя это тоже касается. Марш в строй!
- Да, сэр! – отчеканил тот, резко изменившись в лице.
По большому счету Кайл понимал, что несмотря на свои габариты, Келли нельзя было назвать смелым человеком. Разумеется, это был лишь его субъективное мнение, но он был уверен в том, что многие из солдат их роты, его поддерживают. Конечно же, особых подтверждений его доводам не было, в конкретных боевых действиях они пока не участвовали, так, несколько небольших перестрелок по пути к новому месту штаба армии, но впечатление создавалось именно такое. Где-то внутри Кайл и себя не мог назвать смельчаком. Он вспоминал те чувства, которые переживал, когда узнал, что режущие слух слово «мобилизация», не обойдет стороной и его. Сказать, что ему, простому, тихому, не требующего к себе внимания парню из небольшого города на берегу Тихого океана стало страшно, не сказать ничего. Ему до последнего верилось, что его помощь, составляющую которой он никак не мог понять, все-таки не понадобиться союзническим войскам и его родной Америке. С момента получения повестки, до того времени когда он, уставший и изнеможденный, толком не участвующий в боевых действиях, шел в составе своего полка к месту дислокации 3-й армии, в его голове ничего не изменилось. Ему по-прежнему было безумно страшно, при каждом случайном выстреле это чувство усиливалось, а самое главное он не понимал, что вообще здесь делает. Кайл был абсолютно убежден, что в армию должны идти те, кто чувствует в этом хоть какое-то призвание. Наверное, это не совсем то слово, которое было уместно, но то, что человек, берущий в руки оружие и готовый вместе с ним наперевес броситься в атаку, как минимум внешне не должен был походить на него. В его глазах рядовой американской армии выглядел, как высокий, шесть футов не меньше ростом, подтянутый, в меру накаченный парень, и обязательно гладко выбритый. Кайл никак не вписывался в этот образ. Одним словом, он убеждал себя в том, что никак не подходит для службы в армии, тем более для участия в войне. Ну, а после всего обдуманного, он с горечью признавал, что каждый из окружающих может с легкостью и его самого назвать трусом. Поначалу мысль об этом не давала ему покоя, но со временем, душевные терзания поутихли и ему ничего не оставалось, как просто с этим смириться.
- Все быстро на вечернюю перекличку! – хриплый голос капрала снова прорезал промерзший воздух.