На столе лежали немногочисленные вещи, найденные у Тибериу Пантази. Лучиан снова окинул их взглядом: черное, сильно потертое портмоне, из которого исчезли все документы («Из этого портмоне, — подумал Лучиан, — Тибериу Пантази вынимал в воскресенье визитную карточку, напечатанную на машинке»), связка ключей, расческа, три банкноты по сто лей и фотография Терезы Козмы размером в игральную карту. (Барышня Тереза смотрела с фотографии привычным для нее снисходительно-презрительным взглядом.) Лучиану вспомнилось замечание начальника, сделанное по телефону: «Теперь и ты бредишь этой барышней Терезой?!» Полковник и на сей раз оказался равнодушным к этому конкретному документу, может быть самому загадочному из всех.
— Здорово сработано! — признал Лучиан. — Все было высчитано до минуты. Вероятно, Тибериу Пантази забрал с собой свои тетради с записками. А после того как его ликвидировали, чемодан, бесспорно, обшарили и нашли их. Хитроумный замысел: прощальное письмо, стремительный отъезд бывшего резидента и выезд из страны неизвестного под именем Тибериу Пантази.
— Надо немедленно выяснить, где проживал этот швейцарец, — сказал Панаит и тут же с горечью добавил: — Если бы это было единственное, что нам надо выяснить!
«А, что будет, то будет, — решился Лучиан. — Даже если он сделает из меня отбивную, я все равно вернусь к фотографии Терезы Козмы». Но не успел он вымолвить и слова, как полковник Панаит неожиданно сказал:
— Я все время смотрю на связку ключей и пытаюсь угадать, что мог открывать вот этот странный ключ. Для ключей типа «яале» он нестандартен: обрезан, укорочен… У меня перебывало много ключей этого типа, но такого встречать не приходилось… Что ты думаешь по этому поводу?
Лучиан с тоской взглянул на фотографию соседки Тибериу Пантази, взял связку ключей и стал их рассматривать.
— Интересно! — заметил и капитан. — Этот от комнаты, этот от шифоньера. А этот?.. И я никогда не видел такого ключа…
Полковник был настолько одержим желанием разгадать тайну странного ключа, что немедленно вызвал дежурного офицера и приказал ему срочно найти слесаря.
— Это единственный человек, который сможет дать исчерпывающий ответ, — сказал Панаит, довольный, что по крайней мере одна из проблем наконец будет решена.
— Может быть, от шкатулки? — попытался угадать Лучиан.
— Не думаю. У шкатулок обычно не такие ключи… Что это так долго возится Фрунзэ? — неожиданно вспомнил полковник.
— Но ведь она была актрисой… Вероятно, взяла с собой уйму барахла…
Вдруг полковник Панаит вспомнил о чем-то. Он нахмурился, закрыл большими ладонями вспотевшее лицо, а когда отнял их, произнес:
— Знаешь, Лучиан, мне не дает покоя одно сообщение Маноле Брашовяну.
— Вы имеете в виду группу «Про патрия»?
— Да! Когда я услышал о ней, мне это показалось невероятным. Если бы группа вела хоть какую-то враждебную нашему строю деятельность, мы непременно засекли бы ее. Не так ли? А если эта группа, как дал нам понять адвокат Маноле Брашовяну, является той же группой, о которой упоминает Кодруц Ангелини в завещании, тогда и сущность ее все та же — реакционная…
— Почему вначале сам факт существования этой организации показался вам невероятным, а теперь вы склонны обратить на нее серьезное внимание? — спросил Лучиан заинтересованно.
— Видишь ли, Лизетта Вранча опять вышла на сцену и, не дожидаясь окончания «спектакля», приняла цианистый калий. Что заставило ее пойти на такой крайний шаг? Не входили ли она и Чампеля в эту группу?
Послышался стук — это явился слесарь. Он неуверенно просунул голову в дверь.
— Входи, дядя Марин! — подбодрил его Панаит.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — Он остановился у двери, видимо, демонстрируя таким образом свою скромность.
— Давай проходи, не строй из себя красну девицу! Проходи!
Слесарь подошел к полковнику.
— Дядя Марин, посмотри-ка на этот ключик!
Лучиан снял со связки ключ и передал слесарю. Тот взял его за кончик и посмотрел на свет.
— Я побился об заклад с капитаном, что даже ты не знаешь, от чего этот ключ.
— Укороченный «яале», — определил слесарь.
— Точно! — согласился полковник, удовлетворенный ответом мастера.
— На что поспорили?
— На недельный отпуск, — схитрил Панаит, довольный выдумкой.
Слесарь, продолжая рассматривать на свет ключ, спросил:
— Значит, товарищ капитан верит в то, что я знаю толк в ключах? Понятно!
— Да я тоже верю, — возразил Панаит. — Но по поводу этого ключа он проявил большую убежденность, чем я…