Фрунзэ не сразу пришел в себя. Слова стюардессы заставили его призадуматься. «Действительно, что-то не срабатывает. За последние сутки я получил два удара. И оба от женщин. Но от каких женщин!..»
К машине он вернулся задумчивый. Сел рядом с Василиу, приказал:
— В управление!
— Приятная девушка, — попытался заговорить с ним Василиу, когда они проезжали под Могошоайским мостом.
— Приятная, ничего не скажешь!
— Она вас, я вижу, обвела.
— Так оно и есть, — задумчиво согласился Фрунзэ.
К обеду солнце совершенно раскалилось. Установленный в углу кабинета вентилятор жужжал беспрерывно, но нисколько не освежал трех мужчин, расположившихся вокруг стола и уже более получаса обсуждавших исчезновение Тибериу Пантази. То и дело прикладывая платок к вспотевшему лбу, Фрунзэ заканчивал свой доклад:
— Я хочу обратить внимание на следующее. Первое: почерк двух писем, оставленных Тибериу Пантази семье Монолиу и капитану Визиру, не идентичен почерку деклараций. Несходство почерков видно даже для неспециалиста. Второе: одновременно с прибытием в страну Тибериу Пантази-швейцарца тем же самолетом прибыли еще два швейцарских гражданина — Перех Вильгельм и Вагнер Удо. Я бы не обратил на этот факт внимания, если бы не установил, что они покинули Румынию не только в тот же день, что и Пантази, но и тем же самолетом. Что речь идет не о простом совпадении, подтверждает и заявление стюардессы Марчелы Вишояну. Один из них, тот, что занимал место рядом с Пантази, хорошо говорил по-румынски. Они не скрывали, что знакомы и что успешно провернули свои дела в Румынии. Впрочем, и в визитной карточке, которую я вам передал, указывается, что Тибериу Пантази-швейцарец является бизнесменом. Третье: Тереза Козма, соседка Пантази-бухарестянина, была раньше стюардессой и летала на международных линиях. Изучила дзюдо, карате… В целом ее биография представляется подозрительной…
Полковник Панаит, который до этого слушал его внимательно, не прерывая, тут вдруг рассмеялся:
— Слава богу! Наконец мы узнали, как она сумела тебя послать в нокаут… Но заявлять на этом основании, что у девушки подозрительная биография, — это слишком, не так ли?
Лучиан поспешил на помощь другу:
— Товарищ полковник, докладываю, что до настоящего времени Тереза Козма не появилась в своей квартире.
— Хорошо, хорошо, это мы учтем, — примирительно сказал Панаит, вертя в руках карандаш. — Капитан Фрунзэ, у вас есть что добавить?
— У меня все, — ответил тот, вытирая пот со лба. — Ох и духотища же!
— Капитан Визиру, ваша очередь…
Лучиан, сидевший слева от полковника, мельком глянул в открытый блокнот:
— Во-первых, я хочу доложить, что Поп не обнаружил никаких записей на пленках магнитофона, найденного в квартире Пантази.
— Жаль! — отозвался полковник.
— Во-вторых, после того как капитан Фрунзэ сообщил, что ему удалось установить на таможне в аэропорту, — продолжал Лучиан свой доклад, — я запросил данные о трех иностранцах, посетивших Румынию в июне тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года. Мне сообщили следующее: Перех Вильгельм и Вагнер Удо зарегистрировались в день прибытия в отеле «Лидо», где для них были заказаны два номера по телексу еще из Швейцарии. Они проживали в «Лидо» до вчерашнего дня, то есть до отъезда. А вот и сюрприз: Тибериу Пантази не зарегистрирован ни в одной из гостиниц Бухареста.
— Возможно, он проживал на какой-нибудь частной квартире, арендуемой туристическим агентством, — высказал предположение полковник.
— Нет, он не числился ни на одной частной квартире, — ответил Лучиан, подчеркивая каждое слово. — Будто растворился после прибытия в аэропорт.
Панаит нервно отбросил карандаш и недовольно воскликнул:
— Да, это действительно «бомба» — ничего не скажешь! Где мог найти убежище этот «бизнесмен»? С кем он заключал сделки? — Полковник вложил визитную карточку в папку и испытующим взглядом посмотрел на своих сотрудников: — Пока, как видите, мы имели дело с двумя Пантази: один тот, что проживает за границей, он приезжал в Румынию и отбыл из страны… другой, воспользовавшись этой ситуацией, инсценировал выезд за границу.
Полковник выругался так, что Лучиан и Фрунзэ переглянулись в недоумении. Увидев их удивленные лица, Панаит улыбнулся, сразу же успокоился и взял из стакана синий карандаш. «Ага! — подумал Фрунзэ. — Он не теряет надежды. Ведь синий цвет — оптимистический!» А полковник уже формулировал выводы: